Город в законе: Магадан, триллер

Звонили поздно вечером, чтобы наверняка застать. Сын первый схватил трубку и недоуменно протянул:

— Тут какого-то козла спрашивают…

— Положи трубку, сынок, это хулиганье резвится.

Длинный звонок раздался снова. Я ответил.

— Ну ты, козел, мы тебя предупреждаем, будешь волну гнать…

И дикая циничная матерщина, поясняющая, что будет со мной и моей семьей в этом случае.

В диалог я с ним не вступал.

— Кто звонил? — встревоженно спросила жена.

— Да так, по работе, — как можно безразличнее ответил я.

— Не ври, я по твоему лицу вижу… И кстати, какой-то Идиот звонил и днем. Интересовался моим здоровьем и ребят. Чего они от тебя хотят?

— Не бери в голову, это мои проблемы.

— Твои, а пугают нас, — резюмировала Люда и надолго задумалась.

Борщев на мое сообщение отреагировал, на мой взгляд, неадекватно.

— Давно пора, — сказал он, как будто услышал долгожданную весть. — А то я уже забеспокоился, какую такую неординарную подлянку они выдумывают. А тут пугают, значит, ни на что решиться не могут.

— Пока, — подчеркнул я.

— Вся жизнь состоит из пока. Придется потерпеть. Телефон дома выключай, когда без надобности. Домашним твоим лишние стрессы ни к чему.

— А как с этим можно бороться? Есть же какая-то аппаратура — и прослушивающая, и фиксирующая. Может, поставить аппарат с определителем номеров.

— В Магадане это не проходит — не тот уровень связи. Да и не дураки же они — с автомата, скорее всего, звякают. А ставить тебя на прослушку пока тоже оснований нет. У нас такая аппаратура на вес золота.

Я внял его совету. Правда, телефон не отключил, а только вырубил звонок. Так что теперь он работал в одну сторону.

Когда мои знакомые стали жаловаться, что до меня не дозвониться, я шутил:

— Телефон я ставил не для вашего, а для своего удовольствия.

Затем, опять-таки по совету Саши приобрел автоответчик и вскоре телефонная осада прекратилась. Светиться на магнитофонной пленке не хотелось никому.

Звонки прекратились, но однажды старший пришел из школы раньше обычного и явно не в себе.

— А у нас Костю убило, — крикнул он прямо с порога, бросив на пол полиэтиленовый пакет с книгами. По традиции выпускников дипломат он уже на занятия не носил.

— Как это убило?

— Током.

На перемене они пошли покурить за трансформаторной будкой. Тут подъехала какая-то машина, из нее вылез монтер, открыл трансформаторную и потом крикнул:

— Ребята, помогите, подержите провод.

И протянул провод тому, кто стоял ближе — Ивану.

— Но ты же не знаешь Костю, он вечно вперед всех норовит и тут тоже — за провод схватил, он как бухнет и огонь, и Костя…

Неожиданно сын замолчал и заплакал. Пережитое дошло до него только сейчас.

Я не мешал ему. Пусть, легче станет. Потом, кое-как успокоившись, Иван продолжил:

— А монтер кричит — бежите быстрей, "скорую" вызывайте. Мы и побежали. А Костю уже не откачали.

— А монтер?

— А он уехал. Я когда бежал, заметил — он в машину сел и уехал.

Я торопливо оделся и пошел в школу, благо, находилась она через двор.

Там было уже милиционеров — не протолкаться. И в учительской, и в коридоре, и возле кабинета директора. Столько милиции в школе, только не в нашей, а в Омсук- чанской я видел пятнадцать лет назад, когда снежной лавиной накрыло сразу восемь девятиклассников и несчастные, обезумевшие от горя родители пришли убивать директора за то, что во время занятий он отпустил их без присмотра кататься с горы.

Я дождался, пока директор осталась одна, и зашел в кабинет.

Галина Николаевна сидела за столом, обхватив голову руками, и когда на мой голос она подняла лицо, в глазах у нее блеснули слезы.

— Вот, Валентин Михайлович, беда-то какая.

Я давно и достаточно хорошо знал Галину Николаевну. Она стала директором, когда мой сын пошел в первый класс. С тех пор прошло десять лет и так получилось, что заботы школы стали и моими заботами… Я участвовал в их мероприятиях, вел уроки по профессии, в последние трудные годы помогал чем мог — книгами, бумагой… Я видел, какой груз — и мужчина бы сломался — выпал на плечи этой симпатичной худенькой женщине. А тут еще это.

И я понял, что должен ей все рассказать.

— Галина Николаевна, это предназначалось Ване.

Она обдумала услышанное.

— А милиция склоняется к версии, что это месть… вы знаете, кто отец Кости?

Я смутно слышал, что бизнесмен.

— И не просто бизнесмен, он один из этих, как их сегодня называют — авторитетов. И говорят, что это разборки и что, скорее всего, попугать хотели, да переборщили. Боже мой, слышали бы вы, как он страшно орал на меня.

— Галина Николаевна! А вы бы не орали?!

Потом, успокаивая ее, Добавил:

— Если он бизнесмен, значит, голова на плечах есть. Сам поймет, откуда что. А вы тут ни при чем.

После разговора с директором я передумал идти в милицию — вряд ли они поверят мне, тем более у них уже есть; своя, устраивающая их версия.

На ней они и будут стоять.

ГЛАВА XIV

Хочешь мира, готовься к войне.