Город вечной ночи

– Нашли на меня все несчастья. – Она забормотала себе под нос слова древней буддистской молитвы. – Только шествуя путем, смогу я преобразовать негативное в позитивное.

Голоса зазвучали в темном проходе позади нее, и она повернулась в ту сторону. Мгновение спустя во дворе появился высокий человек в запыленной старомодной дорожной одежде.

Констанс, удивленная, вскочила на ноги:

– Алоизий!

– Констанс, – сказал он и быстро пошел к ней, но так же неожиданно остановился – судя по всему, неуверенный в себе.

После некоторого замешательства он показал на каменный парапет, приглашая Констанс сесть. Они сели бок о бок, и она вперилась в него взглядом, настолько удивленная его внезапным и неожиданным появлением, что на время лишилась дара речи.

– Как ты? – спросил он.

– Хорошо, спасибо.

– А твой сын?

Констанс просияла:

– Он быстро учится, он такой счастливый, так полон мягкости и сострадания, такой красивый мальчик. Он идет гулять и кормит диких животных и птиц, а они спускаются ему навстречу, совсем его не боятся. Монахи говорят – он оправдывает все их ожидания, и даже более того.

Неловкое молчание повисло над ними. Пендергаст казался неуверенным, что было так несвойственно для него. Внезапно он заговорил:

– Констанс, нет какого-то легкого или красивого способа облечь в слова то, что я хочу тебе сказать. Поэтому я буду говорить самыми простыми словами. Ты должна вернуться ко мне.

Эти слова стали для нее еще большей неожиданностью, чем его появление. Констанс продолжала молчать.

– Ты должна вернуться домой.

– Но мой сын…

– Его место здесь, с монахами. Он ринпоче. Ты только что сказала, что он чудесно выполняет эту роль. Но ты не монахиня. Твое место в мире – в Нью-Йорке. Ты должна вернуться.

Она глубоко вздохнула:

– Это не так просто.

– Я знаю.

– Тут есть и другая проблема… – Она замолчала, не находя нужных слов. – Как именно мы будем… что это значит для нас.

Он неожиданно взял ее руку в свои:

– Не знаю.

– Но откуда вдруг это твое решение? Что случилось?

– Я избавлю тебя от подробностей, – сказал он. – Но не так давно был вечер, когда я знал с полной в этом уверенностью, что умру. Я знал, Констанс. И в этот момент, в этой крайней крайности мне вдруг пришла в голову ты. Позднее, когда кризис миновал и я понял, что все-таки останусь жить, у меня было время подумать над тем мгновением. И вот тогда я понял, что, если говорить совсем просто, жизнь без тебя не стоит того, чтобы ее проживать. Мне нужно, чтобы ты была со мной. В каком именно качестве – подопечная, друг или… не знаю… это еще нужно решить. Я… я прошу тебя проявить терпение. Но независимо ни от чего, один факт остается фактом. Я не могу жить без тебя.

Пока он говорил, Констанс внимательно вглядывалась в его лицо. В нем чувствовалась напряженность, его сверкающие серебристо-ледяные глаза выражали нечто такое, чего она никогда не видела в них прежде.

Он сильнее сжал ее руку:

– Пожалуйста, вернись домой.

Констанс молчала целую вечность, глядя ему в глаза. А потом – почти незаметно – кивнула.