Город Ветров

— Понятно… — хмуро сказали рабочие и наклонились над железякой. И произошло невероятное. Тяжелая железка легко выплыла из грязи и, поддерживаемая рабочими, вплыла на постамент, да так и осталась там стоять, как влитая.

— Уф-ф… — сказал прораб и, сняв свой треух, вытер пот со лба. Под шапкой оказалась абсолютно лысая голова с выпуклым лбом. Сходство с железными памятниками было столь поразительно, что я оглянулась на своих подруг, словно искала подтверждение своим ощущениям.

То же самое заметили и они. Все три дамы совершенно неприлично уставились на прораба, не веря глазам своим.

Он был смущен этаким вниманием к своей персоне и буркнул что-то про себя, отворачиваясь.

Мне пришлось взять на себя тяжелую долю сборщика информации.

— Скажите, пожалуйста, что это вы там строите? — спросила я его, указывая на постамент, выполненный в конструктивистской манере.

— Памятник вождю, что же еще, — недовольно ответил он.

Не это меня интересовало, но надо было соблюдать политес.

— И много у вас в стране таких памятников?

— Сколько надо.

— А сколько надо? — ввернула неугомонная Далила.

— Чтобы народу хорошо было, — твердо ответил прораб.

— Оно ему надо… — я схватила Далилу за руку, иначе не миновать было беды.

Ипполита перехватила инициативу:

— Да, ты прав. Ваши истуканы здорово помогли нам. Показывали дорогу как компасы.

— Что?! Какие истуканы? — начальник, похожий на вождя, был вне себя. Он орал и топал ногами так, как будто амазонка обидела его кровного родственника. Мы растерялись. Гиневра укоризненно смотрела на неследящую за языком амазонку. Работяги, внимательно наблюдавшие за процессом, схватились за мотыги. Обстановка накалялась.

Сходство со статуей и навело меня на мысль немного успокоить разбушевавшегося прораба:

— Знаете, вы очень похожи на вашего вождя! Прямо вылитый! Он вам, случайно, не родственник?

Прораб недоуменно уставился на меня, потом глянул на своих рабочих, но те отшатнулись от его бешеного взгляда, и вдруг внезапно бросился на меня. Он несся, как разъяренный бык, свистя ноздрями и крича:

— Убью!

Ипполита подхватила его на полдороге ко мне и железной рукой крепко приложила ему по затылку. Детина обмяк. Работяги, замахиваясь ломиками, бросились на выручку своему хозяину. Но навстречу им встали Гиневра и Далила. Ловко работая короткими мечами, которых они даже не вытащили из ножен, смелые дамы глушили всех подряд. Четверо мужиков свалились, как спелые бананы. Мне так и не удалось воспользоваться своими нунчаками.

Бригадир постепенно начал приходить в себя. Отплевываясь жидкой глиной, он сипел:

— Кто похожи — эти придурки? Они похожи на вождя? У этой ненормальной четыре глаза, а она не видит, что только я здесь начальник и право имею…

Мне вдруг стала понятно, что всему виной моя старая ошибка. Я снова обратилась к здешнему обитателю на «вы», и бригадир счел это оскорблением. Вероятно, он был так доволен своим сходством с популярным человеком, что не хотел делиться им ни с кем.

Неожиданно из-за угла недостроенного серого дома показалась закрытая карета. Лошади мчались прямо на нас.

Рабочие, лежащие в жирной глине, переменили позу: со спины они перевалились на живот и встали на колени. Бригадир затрясся мелкой рябью. Но с места они не сдвинулись — казалось, что им совершенно безразлично, собьют их лошади или нет.

Не доходя до нас десяти шагов, карета резко остановилась. Из-под копыт полетели комья грязи. Мы отшатнулись.

— Но-но! — рявкнула Ипполита. — Вы поосторожней там, болваны!

У бригадира подкосились ноги, он тоже рухнул в лужу рядом с подчиненными.

Дверцы кареты распахнулись, и оттуда выскочили четыре бравых молодца в черных костюмах. Я, честно говоря, подумала, что они — негры, причем голые. Странная эластичная ткань костюма, похожая на блестящий латекс, облепляла все тело молодцов, не скрывая ни мощных бицепсов, ни рельефную выпуклость между ног. Такие ребята понравились бы Далиле — любительнице фактурных мужчин, если бы не одно обстоятельство — у них не было лбов. Прямо от бровей начиналась плоская, как тарелка, макушка, на которой росли вверх волосы ежиком. Это напомнило мне проростки пшеницы, которые высевают у нас в Баку перед весенним праздником Новруз-Байрам. Уверена, это были телохранители крупного местного шишки.

Они встали по бокам кареты. Оттуда, лысиной вперед, вылез их начальник. Выйдя на свежий воздух, он расправил плечи и посмотрел на нас. Мы загляделись — этот дядька тоже был похож на вождя, только ростом чуть повыше.

— Что здесь происходит? — спросил он, капризно изогнув брови.

Поняв, что в ближайшие десять минут его бить не будут, бригадир встал с колен и почтительно изогнулся.

— Все в порядке, господин Троюродный, работаем…

— В порядке?! — гаркнул мужик из кареты. — Почему до сих пор у вождя только одна нога? Где вторая?

— Не подвезли…

— Медленно работаете, уклонисты!

— Мы не виноваты, — заныли рабочие, — это все они. Прискакали, вопросы задают странные.

Троюродный посмотрел на нас, будто раньше не видел.

— И какие-такие вопросы вы задаете, женщины?

— Да пошел ты! — плюнула Далила перед собой, а Сенмурв зарычал.