Город воров

Дуг вышел на улицу из «Горячей дамочки», словно из компьютерной игры. Здесь снова действовала сила земного притяжения. Ночной воздух обвил его шею холодной рукой. Дуг повел машину к Додж-Холлу. На границе штата Массачусетс смех уступил место хриплому гоготу. «Монте-Карло» пропах пряным ароматом туалетной воды «Драккар Нуар» и стриптизным потом. Его осиротевшее сознание снова и снова подбрасывало образ Клэр Кизи, сидевшей в фургоне с завязанными глазами. Дуг въехал в Город по мосту, свернул на улицу Пакард и сделал небольшой крюк, только чтобы разок взглянуть на ее дверь, на темные окна. А потом развести задремавших горожан по домам.

5. Допрос

— В некотором смысле, — объясняла Клэр Кизи, пожимая плечами, — с того утра все кажется каким-то нереальным.

Она свернулась калачиком на деревянном кресле-качалке с темно-бордовыми подушками. Над ее головой, точно маленькое солнце, сияла эмблема Бостонского колледжа. Половину гостиной занимал кабинет ее отца. Стол из строгого красного дерева был совмещен со стеллажом, снабженным стеклянными дверями с латунными ручками. Мама Клэр — женщина со сдержанной улыбкой и заботливыми руками — на всякий случай положила бумажную салфетку под жестяную подставку, на которую поставила стакан воды для Фроули. Отец — белоснежные волосы, красноватое лицо — специально приехал в пятницу утренней электричкой, чтобы открыть дверь и посмотреть, можно ли впускать в дом этого агента ФБР.

Фроули бросил взгляд на диктофон «Олимпус», лежащий на полке рядом с подголовником кресла. Подарок его матери в день окончания «Квантико».[28] И с тех пор на каждое Рождество к свитеру, водолазке или штанам «Л. Л. Бин»[29] (правда, однажды она прислала барабаны бонго) мама прикладывала упаковку из четырех чистых микрокассет «Панасоник». «От Санта-Клауса!» — как бы говорила она.

Диктофон щелкнул, раскручивая крошечные катушки в обратную сторону. Полчаса прошло. Клэр сидела, поджав под себя ноги, сложив руки и спрятав кисти в рукава. Ее тренировочные светло-желтые брюки с бордово-желтой эмблемой на одной штанине как бы говорили: «Бостонский колледж». Свободная зеленая фуфайка с логотипом на груди скромно шептала: «ЗаливБанк». Одета она была так, словно сидела на больничном. Впрочем, девушка аккуратно причесалась и едва заметно пахла ванилью. И лицо у Клэр было чистое, как после косметических процедур.

— Мама не хочет, чтобы я дальше в банке работала. И вообще не хочет, чтобы я выходила из этого дома. Вчера вечером, после двух-трех порций водки с тоником, она сообщила, что всегда знала: со мной случится что-то нехорошее. А папа? Он хочет, чтобы я получила разрешение на ношение огнестрельного оружия. Говорит, приятель полицейский шепнул ему: от баллончиков с газом мало толку. Только комаров отпугивать. А я как будто со стороны смотрю на их заботу. Как будто я, тридцатилетняя женщина, вернулась в прошлое, а в их глазах осталась все тем же ребенком. И знаете, что больше всего пугает? Временами мне это нравится. Временами — Господи! — я даже этого хочу. — Клэр пожала плечами. — Кстати, они мне тоже не верят.

— В чем не верят? И почему «тоже»?

— Не верят, что со мной ничего не случилось. Мама относится ко мне так, будто я дух ее воскресшей дочери. А папа пытается меня развлечь и предлагает взять фильм в видеопрокате.

Первым порывом Фроули было дать совет. Но он напомнил себе, что пришел не помогать и не успокаивать, а расспрашивать.

— Почему вы считаете, что я вам не верю?

— Все обращаются со мной так, словно я фарфоровая. Если люди хотят, чтобы я была хрупкой, пусть пеняют на себя, потому что я могу быть очень хрупкой, без проблем. — Она вскинула руки, утонувшие в рукавах, словно решила сдаться. — Глупо было садиться в фургон. Да? Я похожа на шестилетку, которая ехала-ехала на своем розовом велосипедике, а потом вдруг ее схватили, запихнули в автомобиль так, что она даже не кричала и не брыкалась. Одно слово: жертва.

— Мне казалось, у вас не было выбора.

— Могла бы оказать сопротивление, — возразила Клэр. — Могла бы, ну не знаю, нарваться на пулю, но не бездействовать.

— Или на мордобой, как ваш зам.

Она покачала головой, чтобы расслабиться, но эмоции не отпускали.

— Я заходил к господину Бернсу. Он сказал, вы не появлялись.

Клэр кивнула, глядя в пол.

— Да, знаю, мне надо навестить его.

— Что вам мешает?

Она пожала плечами, скрытыми под объемной фуфайкой, и не стала отвечать.

— Нас учат не сопротивляться грабителям. Вы же сами знаете. Именно помогать преступникам, а не давать отпор. Даже повторять за ними приказы, чтобы они знали: мы соблюдаем их дословно.

— Чтобы преступник расслабился. Чтобы поскорее ушел из банка, подальше от посетителей и от вас самих.

— Да, хорошо, но помогать вору? Лечь на спину и сложить лапки? Странно это, не находите?

— Подавляющее большинство нападающих на банки — наркоманы, они ищут деньги на дозу. Эти люди в отчаянии, они боятся, что начнется ломка, поэтому непредсказуемы.