Город врушей

С этими словами Зефир схватил нечто похожее на ручку с рыболовными крючками, воткнул ее в яблокогрушу, взял небольшую ложечку и ловко съел фрукт. Софи молча повторила все его действия.

Марзиш не тронул еду, он наблюдал за гостями, и когда их тарелки опустели, уже иным тоном спросил:

– Какова цель вашего визита? Жду честный ответ!

– Говорят, вы сделали проект особой тюрьмы, – начал Зефир.

Марзиш встал.

– Уважаемый Зефир, пройдемте в мой кабинет.

Софи вскочила.

– А вы сидите тут, – остановил ее хозяин, – подкрепитесь как следует!

Вруша послушно опустилась на стул. Но когда мопс и Марзиш ушли, Софи вскочила и убежала.

Зефир и хозяин вернулись примерно через час.

– Выпейте на дорожку чаю, – ласково предложил профессор, – экзаменов на хорошее воспитание более не устрою.

– Испытание оказалось нетрудным, – засмеялся Зефир. – «Правильное использование столовых предметов» – такова тема моей диссертации.

– Жаль, что не все граждане понимают значимость хорошего воспитания, – отметил Марзиш. – А где ваша спутница?

– Здесь, – сказала из коридора Софи, – отошла лапки после еды помыть.

Когда мопс и вруша оказались на улице, Софи тихо поинтересовалась:

– Он показал карту?

– Да, – кивнул Зефир, – тюрьма находится в квартале за рекой. Пятый коридор справа в левой галерее. Открывается печатью главного стражника. А она у нас есть, вкупе со всеми ключами.

– Побежали скорей в замок, – затараторила Софи. – Сколько проспит Клостер?

– До утра точно, – заверил Зефир, – но нам нельзя расслабляться.

Глава 27 Пророчество

– Ты хорошо запомнил дорогу? – спросила Луиза, когда маленький отряд очутился в узком коридоре.

– У меня фотографическая память, – спокойно ответил Зефир, – смотрю на картинку и словно снимок делаю. Надо внимательно изучить стены, где-то на них есть место, куда прикладывают печать.

– Коридор длинный, – пригорюнилась Луиза, – и очень высокий.

– Охранник открывает вход в тюрьму, – вступила в разговор Мафи. – Зефир, как думаешь, он носит с собой лестницу?

– Исключить подобную возможность нельзя, но навряд ли Клостер разгуливает со стремянкой, – начал размышлять мопс. – Тюрьма тайная, об ее местонахождении никому знать не следует. Вид главного охранника с лестницей вызовет удивление.

– Вот и я так подумала, – закивала Мафи. – Значит, отверстие для печати должно находиться не особо высоко. Найду его быстро.

– Как? – удивилась Луиза.

– По запаху, – засмеялась Мафи, – у меня отец – мопс, а мама – бигль, охотничья собака, у нее был отличный нюх, он передался дочери. Дайте мне связку с ключами, пойду по следу.

Зефир протянул паглю требуемое. Мафи подергала носом и двинулась вперед, поворачивая голову в разные стороны. Зефир, Луиза и Софи шагали следом.

– Здесь! – обрадовалась пагль, повернулась к правой стене и показала лапкой на небольшую ямку. – Вот! Зефир, прикладывай!

Мопс подошел к нужному месту, вынул связку ключей, отделил деревянную ручку с кругляшом и воткнул печать в отверстие.

Все замерли.

– Ничего не происходит, – прошептала Луиза. – Мафуня, вероятно, ты неправильно определила место!

– Я часто что-то делаю неверно, – ответила пагль, – но мой нос никогда не ошибается.

– Пол дрожит, – испуганно произнесла Софи, – прямо трясется!

– Триа! – закричал чей-то голос. – Триа!

Мафи вздрогнула.

– Я уже слышала, как кто-то завопил: «Ана, ана». Это когда мы с Софи только познакомились, и она отправила Жози жгучие ветки трогать. Потом он же кричал: «Дуа, дуа», в момент, когда Клостер выпил настойку. А сейчас – «Триа, триа!» Голос один и тот же. Кто это?

– Ана, ана, – повторил Зефир, – дуа, дуа и триа, триа. Счет на языке древних жителей Прекрасной Долины. По-нашему: раз, два, три! Пророчество! Как я мог о нем забыть. Правда, «ана, ана» не слышал, но «дуа, дуа» и «триа, триа» прозвучало при мне. Я на редкость глуп. Мафи, ты молодец! Пророчество! Оно сбылось!

Пагль и вруши попятились.

– Что? – изумилась Мафи.

– Во многих древних книгах, тех, что написаны еще во времена ветхих условий, разные авторы сообщали: «И настанет день, когда в Прекрасной Долине все станут жить по новым законам. И случится это не сегодня, не завтра, спустя тысячи и тысячи лет. И сначала в тюрьму посадят умного царя, его место займет жадное растение. И настанут мрачные времена, им долго длиться. И придет день, когда на деревню налетит зло, и тьма опустится, и ветер ненависти полетит по стране. И тогда гражданин города ранит спасителя. Трижды закричит глас ворона. И все будут считать героя подлецом. И тогда дети вместе с учителями сломают стену. И рухнет башня, и откроется темница, и заснет спаситель. И вернется добрый царь, и настанет мир, и город изменится, и случится так, как задумано не нами. И будет так».

Зефир замолчал.

– Ничего не поняла, – чуть не заплакала Мафи.

– Никто до сих пор не сообразил, о чем речь, – признался мопс. – Древние пророчества непонятны, смысл раскрывается лишь после того, как они сбываются! Я тоже не уразумел, о чем говорится в старых книгах. А сейчас думаю: умный царь – Маримар. Жадное растение – Флор. По латыни Flora – это мир растений.