Город. Все живое… Рассказы

должен быть полон движения и жизни.

Пела птица, и человек стоял на ступеньках, и тюльпаны блаженно кивали реющему по улице душистому ветерку.

Вебстер повернулся к двери, толкнул ее и переступил через порог.

Комната была тихая и торжественная, похожая на собор. Витражи, мягкие ковры… Старое дерево рдело патиной веков, медь и серебро искрились в свете лучей из стрельчатых окон. Над очагом висела выполненная в спокойных тонах большая картина: усадьба на бугре, усадьба, которая пустила корни в землю и ревниво льнула к ней. Из трубы вился дым – жидкая струйка, размазанная ветром по ненастному небу.

Вебстер прошел через комнату, не слыша своих шагов.

Ковры, подумал он, ковры стерегут здесь ти-

шину. Рендолл и тут хотел все переиначить на свой

лад, но я ему не позволил и хорошо сделал. Человек

должен сохранять что-нибудь старинное, быть

верным чему-то, в чем слиты былые голоса и бу-

дущие надежды.

Подойдя к рабочему столу, он нажал кнопку, и над столом зажегся свет. Он медленно опустился в кресло, протянул руку за папкой с черновиками. Открыл ее и прочел заглавие:

«ИССЛЕДОВАНИЕ ФУНКЦИОНАЛЬНОГО

РАЗВИТИЯ ГОРОДА ЖЕНЕВЫ».

Превосходное заглавие. Солидное, ученое. А сколько труда вложено… Двадцать лет. Двадцать лет он рылся в пыльных архивах, двадцать лет читал и сопоставлял, взвешивал слова и суждения предшественников, двадцать лет просеивал, отсеивал, отбирал факты, выявляя параметры не только города, но и людей. Никакого культа героев, никаких легенд, одни факты. А факты добыть далеко не просто.

Что-то прошелестело в комнате. Не шаги – просто шелест. И ощущение, что рядом кто-то стоит. Вебстер повернулся. Сразу за световым кругом от лампы стоял робот.

– Простите, сэр, – сказал робот, – но мне поручено вам доложить. Мисс Сара ждет в морской.

Вебстер вздрогнул.

– Что, мисс Сара? Давно она здесь не появлялась.

– Совершенно верно, сэр, – отозвался робот. – Когда она вошла, сэр, мне показалось, что вернулись былые времена.

– Благодарю, Оскар, – сказал Вебстер. – Я сейчас.

Принесите нам что-нибудь выпить.

– Она принесла с собой, сэр, – ответил Оскар. – Одну из этих смесей мистера Бэлентри.

– Бэлентри! Надеюсь, это не отрава?

– Я наблюдал за ней, – доложил Оскар. – Она уже пила, и с ней пока ничего не случилось.

Вебстер встал, вышел из кабинета и прошел по коридору. Толчком отворил дверь, и его встретил плеск прибоя.

Он невольно прищурился от яркого света на раскаленном песке пляжа, белой чертой уходящего вправо и влево за горизонт. Перед ним простирался океан, голубые волны с солнечными блестками и с белыми мазками бурлящей пены.

Он двинулся вперед по шуршащему песку, постепенно глаза его освоились с разлитым в воздухе солнцем, и он увидел Сару.

Она сидела в пестром шезлонге под пальмами, рядом на песке стоял элегантный, пастельных тонов кувшин.

Воздух был с привкусом соли, и дыхание океана разбавляло прохладой зной на берегу.

Заслышав шаги, женщина встала и протянула руки навстречу Вебстеру. Он подбежал, стиснул протянутые руки и посмотрел на нее.

– Нисколько не состарилась. Такая же прекрасная, как в день нашей первой встречи.

Она улыбнулась, ее глаза лучились.

– И ты, Джон… Немного поседели виски. Это тебе даже к лицу. Вот и все.

Он рассмеялся.

– Мне скоро шестьдесят, Сара. Зрелость подкрадывается.

– Я тут принесла… Один из последних шедевров Бэлентри. Сразу станешь вдвое моложе.

Он крякнул.

– И как только Бэлентри не угробил половину Женевы своим зельем.

– Но этот напиток ему удался.

Она была права. Пьется легко, и вкус необычный –

пьяняще-звонкий.

Вебстер пододвинул себе шезлонг и сел, не отрывая глаз от Сары.

– Красиво у тебя здесь, – сказала она. – Рендолл?

Вебстер кивнул:

– Уж он отвел душу, так разошелся, что я его еле остановил. А эти его роботы! На что он шальной, так они еще хлестче!

– Зато какие великолепные вещи делает! Оборудовал для Квентина марсианскую комнату – это что-то неземное!

– Слышал, – сказал Вебстер. – Мне он непременно хотел отделать кабинет под уголок космоса. Дескать, самая лучшая обстановка, чтобы посидеть, поразмышлять. Даже обиделся, когда я сказал, что не надо.

Глядя в голубую даль, он потер левую руку большим пальцем правой руки. Сара наклонилась и отвела палец в сторону.

– До сих пор не избавился от бородавок, – заметила она.

– Ага, – ухмыльнулся он. – Можно свести, да все никак не соберусь. Очень я занятой человек. Да и свыкся с ними.

Она выпустила его палец, и он опять принялся машинально скрести бородавки.

– Занятой человек, – повторила она. – То-то тебя давно не видно. Как книга подвигается?

– Можно садиться и писать. Уже размечаю главы. Сегодня проверял последний пункт. Хочется ведь, чтобы все было точно. Побывал в одном месте глубоко под землей, это под старым зданием Управления Солнечной системы.

Какая-то оборонительная установка. Оперативный центр.

Включаешь рубильник – и…

– И что?