Город вторых душ

– Если я останусь… – Она приблизилась, и он наконец-то ее увидел: с размазанной тушью, покрасневшим носом и косынкой, повязанной вокруг головы. – Ты решишь, что добился своего. У меня есть несколько дней. Потом я уезжаю в Питер. Нашла работу – все то же самое, только декорации другие. Не могу здесь больше… Кстати, Мага согласен повесить твои фотографии в «Яде». Крутая, говорит, идея, чего же он раньше молчал?

Север не моргая смотрел в потолок. Он действительно не сделал максимума, чтобы опустить руки. Между делом и вроде как шуткой перемолвился о выставке с Константином, тот, видимо, даже не понял, насколько это было важно. Хотя что, кроме бара, решает там Константин?

– Нужно будет отобрать снимков пятнадцать и отправить их Маге по электронной почте, он закажет печать, – ровным тоном продолжала воскрешать его Вика. – Даже гонорар заплатит. Тебе все это не будет стоить ни копейки.

Если б мог, Север прямо сейчас вскочил бы и закопался в архивы. Но вместо этого он только поднимал и опускал веки. Это напоминало утро после тяжелой попойки, когда запланированные важные дела идут к чертям просто потому, что ты не в состоянии продрать глаза.

– Ты.

– Что – я? – не поняла Вика.

– Ты выбери.

И это было лучшим решением из возможных. Вика беспристрастна. У нее безукоризненный вкус. И она должна была оставить след во всей этой затее с выставкой, пусть даже меньший, чем могла бы, если б он удосужился хотя бы раз ее поснимать.

– Пойду заварю чай, – сказала Вика. – И принесу тебе куриного бульону. Нет, не капустного, ты не ослышался. Даже лисьего яда туда не добавлю, хоть в это и сложно поверить.

– Ча́йку, – просипел Север. Представил толстую чайку, сидящую, свесив лапы, в ярко-розовой чашке в горошек, улыбнулся и заснул.

Я начал делать кукол для Светика, когда понял, что она еще маленькая и ей не хватает друзей, но потом я как обычно работал на ярмарке и увидел Слоню, она плакала, когда ее мама не купила ей игрушку и очень сильно ее трясла. Мама кричала, что у нее нет денег на игрушку, но у нее в руке была банка пива, и я понял: она солгала насчет денег, чтобы ничего не покупать. Слоня была немного младше Светика, я подумал – если бы только они могли играть вместе! Из-за своего кресла я не мог подойти и успокоить ее, поэтому попросил волонтера позвать Слоню к моему прилавку, чтобы я сделал ей маленький подарок, и она улыбнулась. У меня было много красных ниточек с именами, которые очень мне нравились, они приносили счастье, я покупал деревянные бусины с буквами и сам надевал их на нитку, добавлял разноцветные и получался браслетик, я продавал их за сто рублей, но для Слони собрал ее имя «Снежана» бесплатно.

Паяц очень меня похвалил и сказал, что пора заняться сакреацией, если я хочу, чтобы у моей сестренки появилась настоящая подружка, а не глупые куклы, которых я шил, и я придумал сделать ее Слоней, но для этого мне нужно было, конечно же, найти подходящее туловце, а не матрешку, и ручки, и ножки, которые будут у моей детки, чтобы она могла пить чай и сидеть на кукольном стульчике. Ликачка продавала винтажные ручки, ножки и головы в своем «Инстаграме», но ее туловца не подходили для сакреации, потому что не были пустыми внутри, и Ликачка пообещала заказать для меня другие, только подороже. Я потратил часть своего пособия по инвалидности на это, и открыл магазин с куклами в «Инстаграме», как у Ликачки, чтобы получить немного больше денег на сакреацию в следующем месяце. Я также продавал своих кукол на ярмарках, и мне пришлось работать очень много и придумывать кукол, которых можно быстро сшить и которые понравились бы покупателям.

Паяц сказал, он легко найдет Слоню по браслету и сделает сакреацию, но я должен был принять так много своих препаратов, чтобы Паяц забрал ее и никто ничего не заметил! Я не хотел, чтобы он приводил ее ко мне домой, и он обещал не приводить и сделать так, что ее никогда не найдут, и никто меня не заподозрит – я ведь в коляске. А если заподозрит, то его отправят в дурку, и если даже я сам расскажу кому-нибудь о сакреации, то меня тоже отправят в дурку и я там умру.

Но когда Люс сказала, что меня ищет какой-то двоедушник, стало очень страшно и я сразу принял препараты, чтобы посмотреть, что сделает Паяц, а он ничего не сделал, только написал в моем магазине, что все детки проданы, хотя это неправда, и выковырял людям глаза. Он пошел на корабль, с которого меня сбросил Морячок, и нашел там людей. Он и раньше выковыривал людям глаза, но их не было так много.

– Мне кажется, ты не понимаешь.

С этими словами Северьян покосился на лежавшего рядом Севера, но тот, как всегда, не ответил и выглядел довольно жалко с бордовым следом от веревки на шее.

– Потому что если бы понимал, то не полез бы в петлю, а позволил бы мне закончить начатое.

Север упорно продолжал сопеть в подушку и помалкивать.