Город заблудших (ЛП)

Мало ему, что по его милости я варюсь в этом дерьме, так теперь еще и это? Если он хотел оставить мне сообщение и взбесить меня до белого каления, то у него охренеть как получилось.

____________________

Я смываю кровь с рук в уборной в холле отеля, когда звонит Габриэла.

– Чисто дело провернула, – говорю я.

– Спасибо. У Силы есть власть над теми, кто слаб духом. Повезло, что я выехала сразу после тебя. Не знаю, был бы он жив или нет, если бы я приехала позже.

– Как у него дела?

– Не фонтан, – отвечает она. – Ты же сам все видел. Но он все-таки держится, значит, мне есть, над чем поработать. Не хочешь сказать мне, что ты там делал?

– Он мне позвонил, когда говно попало в вентилятор. – Я рассказываю ей о записке Джаветти.

– Чувак, с тобой дружить – себе дороже.

Я и сам того же мнения.

– Он в сознании?

– Слава богу, нет. Однако его состояние трудно назвать отдыхом. Слушай, мне пора. Этот минивэн все принимают за карету «скорой помощи», и, чтобы так продолжалось и дальше, нужно сосредоточиться. Я перезвоню, когда что-нибудь выясню.

– Спасибо за помощь.

– Ради этого я вроде как и живу, – отзывается Габриэла. – Говорю же, в глубине души я соцработник. В общем, перезвоню. – Она вешает трубку.

С минуту я смотрю на телефон. Габриэла права. Если бы не она, Карл уже был бы мертв. Если она сумеет сохранить ему жизнь, то, может быть, сумеет и вытащить из него что-нибудь полезное. А я смогу получить камень.

И башку Джаветти на палочке.

____________________

Потолок гаража в «Марриотте» покрыт пеноизоляцией, которая глушит звуки. Прикуриваю «Мальборо», и «чирк» от искры глохнет без намека на эхо.

Машин негусто, так что все как на ладони. Спрятаться особенно негде. Плюс что-то мне подсказывает, что они хотят, чтобы их заметили.

– Арчи, – говорю я.

Он прислоняется к моей тачке. У его ног Болван на четырех костях. Елозит по бетону сшитым на заказ костюмом.

– Мистер Сандей, не ожидал вас здесь увидеть.

– Ну надо же. А я ведь собирался сказать тебе то же самое.

– Наверху целое представление, – говорит он. – Насколько я понимаю, полиция ищет какое-то дикое животное. Если не ошибаюсь, пантеру. Хотя я слышал, как одна расстроенная молодая женщина упоминала о белом медведе. Забавно, как порой расходятся слухи, не находите?

– Ага, забавнее некуда. Так что ты тут забыл, Арч? Решил проверить, как дела у репортеришки?

– Совершенно верно, – отвечает он. – Доктор Нейман сказал мне, что сегодня мельком видел вас здесь. Меня послали узнать, не сумели ли вы… эм-мм, что-нибудь раскопать.

– Не-а. Ничегошеньки, Арч. А теперь, может быть, дашь мне сесть в машину, а я оставлю тебя в покое, и ты вдоволь насладишься этим чудесным вечером?

Арчи ни на сантиметр не сдвигается. Мало того, поудобнее устраивается у моего капота, складывает на груди руки. На полу Болван копирует его движения.

– Вот интересно, – говорит Арчи, – как вы узнали, что вернуться сюда надо именно сейчас? Впрочем, любопытно, как вы вообще узнали об этом месте. У доктора Неймана ушло на это несколько часов, а вы вот так появляетесь откуда ни возьмись. Так как же?

– У меня свои источники.

– Не сомневаюсь. А один из них – это случайно не та молодая женщина, которая выдает себя за врача «скорой помощи» и которая увезла репортера из отеля? Видите ли, замечать всякие мелочи – моя работа.

Чем спокойнее становится Арчи, тем больше дергается Болван. Жуть берет от того, как сильно карлик смахивает на покореженную версию Арчи.

– Неужели? Если бы ты сразу нормально справлялся со своей работой, – говорю я, в упор глядя на Арчи, – Нейман не заменил бы мной твою жалкую задницу. Или ты не согласен?

Арчи невозмутимо смотрит на меня, зато Болван, этот мелкий ублюдок, рычит, как росомаха в капкане. Он прыгает на меня, но Арчи дергает за поводок, и карлик отпрыгивает обратно.

– Не боишься упустить поводок? – спрашиваю я. – Небось еще с цепи сорвется.

– Вы совершенно ничего не понимаете, – говорит Арчи. – Вы не более чем молоток. Некачественный и сильно износившийся инструмент. Доктор Нейман использует вас, но вы слишком глупы, чтобы это понять. Когда все будет кончено, вы никому не будете нужны. Он просто-напросто бросит вас ржаветь под дождем.

– Обалдеть. Да ты почти поэт! Я тронут. Честно.

– Почему бы вам не исчезнуть? – интересуется он. – Не спрятаться в какой-нибудь дыре? Все стало бы гораздо проще.

Я нечеловечески долго затягиваюсь сигаретой и тушу ее о ладонь. Кожа чернеет, края подгорают оранжевым светом. Потом все исчезает, будто ничего и не было.

– Проще, чем что, Арч? Что, по-твоему, ты можешь мне сделать, а?

Он подается ко мне:

– Я отрежу тебе голову и сожгу остальное. Голову положу в коробку с личинками, которые сожрут твои глазные яблоки, и сохраню череп. А когда мне захочется посмеяться, буду открывать коробку и ссать тебе в глазницы.

– Класс, только все равно не рифмуется. И у меня есть идея получше.