Город зеркал. Том 2

У нее не было определенной цели; она позволила своим ногам самим нести ее туда, куда они пожелают. Потом поняла, что идет сквозь густые заросли почти параллельно берегу, метрах в двухстах от него. Конечно, все эти места уже давно осмотрели. С листьев падали капли росы, восходящее солнце пронизывало кроны, заливая все теплым зеленым светом. Земля у нее под ногами стала неровной и каменистой. Временами Пим приходилось ползти на четвереньках. Поднявшись на вершину гребня, она увидела перед собой небольшую впадину, с трех сторон огражденную скалистыми утесами, поросшими лианами. По дальней стене стекали капли воды, блестя, будто драгоценные камни, и собираясь в небольшой пруд у ее основания. Пим осторожно спустилась вниз. От этого места исходило ощущение чего-то нового, неведомого; ощущение святилища. Присев у пруда, Пим зачерпнула воду ладонями и отпила. Чистая и прохладная, с привкусом известняка.

Она встала и огляделась. Здесь что-то есть; она чувствовала это. Что-то, что ей суждено найти.

Она оглядывала скалы, и ее взгляд упал на тенистое место, среди густых зарослей. Она двинулась к нему. Это оказалась пещера, вход в которую будто занавес загораживали лианы. Она отодвинула их в сторону. Вот подходящее место – на самом деле идеальное место, чтобы спрятать ее дневник. Она сунула руку в карман платья; да, коробок спичек, один из последних. Чиркнув спичкой, она вытянула руку вперед, внутрь пещеры. Небольшое пространство, размером с комнату в доме. Спичка догорела, обжигая ей пальцы. Пим потушила ее резким движением кисти, зажгла вторую и пошла вперед.

И сразу же поняла, что это не природная полость в камне, а чей-то дом. Увидела стол, большую кровать и два стула, все это было сделано из грубо отесанных поленьев, связанных между собой лианами. Другие предметы, тоже примитивные, самодельные, покрывали пол. Простейшие каменные инструменты, корзины, сплетенные из пальмовых листьев, чашки и тарелки из необожженной глины. Пим зажгла еще одну спичку и подошла к кровати. От света спички протянулись тени. Она увидела человеческую фигуру, укрытую ветхим одеялом. Откинула одеяло в сторону. Тело, то, что от него осталось – сухие кости цвета дерева, завитки волос, – лежало на боку, прижав руки к груди, будто защищаясь. Пим не могла определить, мужчина это или женщина. На стене над кроватью было множество отметок, высеченных на камне, маленькие полоски. Пим насчитала тридцать две. Что они означают? Дни, месяцы, годы? Кровать была слишком большой для одного человека, да и стульев два. Где-то, скорее всего, поблизости, должна быть могила другого обитателя пещеры.

Пим вышла наружу. Совершенно очевидно, что она спрячет дневник именно здесь; пещера уже являлась хранилищем прошлого. Но ей очень хотелось узнать больше. Кто были эти люди? Откуда они здесь появились? Как они умерли? Стоя на краю пруда, Пим ощутила их молчаливое присутствие. И начала обходить стены. Постепенно у нее будто завеса с глаз упала. Она увидела другие предметы. Осколки посуды. Деревянная ложка. Уложенные в круг камни, где когда-то горел костер. У дальней стороны пруда рос плотный кустарник с мясистыми листьями. За ним что-то скрывалось, какой-то изогнутый силуэт, торчащий из земли.

Это была лодка. Точнее, спасательная шлюпка. Фиберглассовый корпус, метров шесть в длину, глубоко ушел в землю. Его оплетали лианы, почти сплошным слоем; дно было покрыто толстым слоем органических остатков, на котором уже выросли небольшие растения. Как долго она здесь лежит, постепенно врастая в землю среди джунглей? Годы, десятилетия, быть может, больше. Пим обошла вокруг, ища какие-нибудь знаки. Но не увидела ничего, пока не дошла до кормы. На транце лодки виднелась деревянная табличка, полускрытая зеленью, выцветшая, хрупкая, изъеденная гнилью. На ее поверхности были высечены буквы, еле различимые. Пим присела и сдвинула лианы в сторону.

И замерла, настолько сильно она была ошеломлена. Как такое могло случиться? Но шли минуты, и внутри нее зародилось новое ощущение. Она вспомнила шторм, ураганный ветер, который принес их к этому берегу, когда, казалось, уже все было потеряно. Судьба – слишком слабо сказано; здесь действовала сила куда глубже, будто нить, вплетенная в ткань всего мироздания. По прошествии времени Пим снова вышла на открытое место. У нее не было определенного намерения; она действовала инстинктивно. Снова опустилась на колени у края пруда. И узрела свое лицо, отраженное в безмятежной водной глади – молодое лицо, гладкое, без единой морщины. Она знала, что это изменится. Время идет своим чередом, оно властно над всеми. Ее дети вырастут; она и все те, кого она любит, начнут угасать и уйдут в прошлое, останутся лишь в памяти, потом станут памятью о памяти, а потом исчезнут окончательно. Печальная мысль, но она и порадовала ее неожиданно. Этот остров-убежище, ему было суждено стать их островом. Все это время он ждал их, для того чтобы человеческая история началась заново. Вот что она поняла, увидев буквы на табличке.