Город Жемчуга

Эдди потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что в словах Шан таится определенная угроза. Это ему сильно не понравилось, и не потому что суперинтендант продолжала говорить намеками, не потому что она дала ему понять: стоит ему пересечь черту, и ее месть настигнет его, а потому что она до сих пор не понимала его. Все, что он хотел узнать, нужно было ему в первую очередь для того, чтобы примириться с самим собой. Он хотел, чтобы Шан представлялась героем, ярким индивидуалистом, которого никто не может ни купить, ни шантажировать, ни склонить на свою сторону.

— Когда мы вернемся домой, не останется никого из сильных мира сего, чтобы припомнить вам ту историю, — заметил он. — Но до возвращения еще много времени, так что вы вполне можете показать людям, что они не всегда должны тупо следовать приказам… Так или иначе, но после нашего возвращения многие будут видеть в вас яркую личность.

«Я и в самом деле хотел сказать именно это? Или я просто пытаюсь ее запутать? Пожалуй, у меня есть шанс». Опустив голову, Шан залилась краской, и Эдди почувствовал себя неудобно из-за того, что она столь живо отреагировала на его слова. А потом он понял: Шан ничуть не смутилась. Она была в ярости.

— А теперь поговорим начистоту, — объявила она. — Все мои поступки касаются только меня, и я не хочу, чтобы мною восхищались или чтобы мне поклонялись. Я знаю: все, что я делаю, я делаю потому, что считаю это правильным. Я делаю так или иначе вовсе не для того, чтобы увеличить собственный рейтинг. Есть определенные вещи, которые любой приличный человек сделает должным образом, не ища при этом ни награды, ни признания, лишь потому, что так нужно сделать.

Эдди убрал в карман мини-камеру и прикончил свой сушеный абрикос. — Угу.

— Полагаю, вы лишились дара речи, господин Мичаллат?

— А вам только этого и хотелось.

— Нет. Вы ведь хотели спросить: «А кто еще, по вашему мнению, старается сделать все возможное, для того чтобы мы вернулись?» Так вот я отвечу: никто, кроме меня, не чешется.

— Если вам так тяжело, я мог бы сварить больше пива.

— Я не стану больше употреблять алкоголь.

— Я только хотел вам помочь.

— Прошу прощения… Я предпочитаю чай. И, по-моему, сейчас самое время выпить по чашечке.

— Секундочку. Еще одно.

— Ну?

— Один совет. Присматривайте за Райатом. Он говорил о том, что легко можно обойти все ваши ограничения, если рядом не будет морских пехотинцев. Конечно, он мог передумать после того, как… казнили Парек, но я знаю этих твердолобых ученых. Я бы не стал поворачиваться к нему спиной.

— Спасибо.

— Мы вернемся как раз в самое подходящее время, чтобы почистить сортиры.

— Смотрите за собой, — сказала она и подмигнула Эдди. А он тем временем мысленно вновь и вновь прокручивал интервью. Единственное, что смогло разрушить лед самообладания суперинтенданта, — имя Элен Марчант. Эдди уже прикидывал, каким образом отредактирует это интервью…

Через пару часов он отказался от этой затеи, решив отложить редактуру на потом, сильно на потом. Шан была права. Никого, кроме нее, ничего не волновало.

А с другой стороны, Шан ему нравилась. Она всегда была слишком погружена в свою работу. Этого Эдди отрицать не мог, и это ему не нравилось.

Вызов во Временный город застал Араса врасплох. Ему пришлось оставить Черныша и Белого у сына Джоша Джеймса. Местин не стала ничего обсуждать по линии связи. Это означало, что она разозлилась. Арас не удивился бы, если бы выяснилось, что она узнала историю Парек и его вызывают, чтобы положить конец его управлению Константином и поручить убить всех людей на Безер'едже. Это было бы бедствием не только для колонии, это стало бы бедой лично для него.

Вес'хар не лгали даже по ошибке. Ложь — человеческая привычка, заложенная на генетическом уровне или что-то вроде того. Но Арас очень долгое время прожил среди колонистов и перенял от них часть их привычек. Безобидная ложь, как называл ее Джош. Арас надеялся, что Местин примет исходящий от него запах лжи за запах опасения.

А может, она знала, что он лжет, и наконец придумала наказание для носителя с'наатат, худшее, чем изгнание или то время, которое он провел в плену у исенджи. «Но в таком случае она очень изобретательна», — решил Арас.

Когда пилот безери подобрал его на берегу, Арас почувствовал, что тот не хочет говорить с ним — это ощущалось даже сильнее, чем во время их последнего путешествия. Вес'хар задумался, может, безери неожиданно засомневались в его способностях защитить их? Или под сомнения поставлены способности всего рода вес'хар? Он ведь заверил их, что от новых гефес никакого вреда не будет. А теперь кто-то из них потерял ребенка, и к тому же при ужасных обстоятельствах.

Время подскажет. Но безери имели более короткую память, чем Арас.