Город Змей

— Койя говорит, что теперь больше нет необходимости в насилии, — произносит он, освобождая настороженно глядящего на него Кардинала. — Твой ближайший смертный союзник, Плоть Снов, пришел по собственной воле, приведя с собой женщину, которую ты любил и потерял десять лет назад и которая теперь возвращена к жизни — нами! Стоит тебе поразмышлять об этом в безопасных стенах Дворца, и ты поймешь, что тебе невыгодно пренебрегать нами. Мы хотим того же, что и ты, — мирного, сильного, независимого города. Почему бы нам вместе не заняться его построением?

— Да пошел ты! — рычит Райми, с трудом вставая на ноги и морщась от боли. С ругательством он вырывает свой болтающийся глаз и отбрасывает его в сторону, потом смотрит на Койю, не обращая внимания на кровь, текущую по его левой щеке. — Одна вещь помогла мне продержаться эти долгие годы… — Я не поправляю его. Сейчас не время напоминать ему, что он находится у виллаков всего несколько недель. — Мысль о том, как я сжимаю пальцами твою грязную глотку и душу тебя. Теперь, когда я свободен, я… — Он уже готов взобраться на кровать, но внезапно останавливается и смотрит единственным глазом на ухмыляющихся Койю и священника.

— Кровь Снов, — смеется виллак, — ты действительно думаешь, что я освободил бы тебя, если бы имелся хоть малейший шанс причинить вред нашей королеве? Можешь, конечно, попытаться, но в твоем теперешнем состоянии я бы не советовал. Место, где она спит, священно, как и место Инти ватана, и если ты только захочешь дотронуться до нее, то сейчас же будешь отброшен назад.

— Ублюдки, — рычит Райми.

— Все верно, — говорю я ему. Он медленно поворачивает ко мне голову. — Не знаю, как насчет кровати, но в камне Инти ватана действительно есть какая-то магия. На него нельзя ступить, если ты не очистился. А то получишь такой пинок, что мало не покажется.

Райми так пристально смотрит на меня, что я отвожу глаза, не в силах лицезреть кровавую зияющую рану на том месте, где был его нос, потом делает шаг назад.

— Что привело тебя сюда, Джири? — спрашивает он, стирая со щеки струпья запекшейся крови. — Мне казалось, ты слишком осторожен, чтобы общаться с этими негодяями.

— После того как тебя схватили, город полетел в тартарары. Это единственный выход, чтобы восстановить порядок.

— Ты — глупец. Город — все, что у них есть. Они не станут разрушать его.

— Может, и так, но они убивают моих друзей и соседей.

Райми трясет головой, разбрызгивая кровь на кровать и на ноги Койи. Она только скалится.

— Я всегда подозревал, что у тебя есть уязвимое место. Даже когда ты убивал — то только всякую нечисть, и никогда простодушных лохов или невинных людей.

— Да уж, ты и мой отец имеете надо мной преимущество. Вы бесчеловечны, а у меня есть совесть.

— Когда-то я думал, что она есть и у меня, — вздыхает Райми, почесывая засохшие струпья на месте своего правого уха. Он обводит взглядом Койю, Аму, Паукара Вами, меня и останавливается на виллаке. — И что же дальше? Мы все возвращаемся домой, разыгрываем счастливых членов семейства и делаем все по твоему щелчку?

— Что-то в этом роде, — улыбается священник. — Хотя, если бы это зависело от меня, я бы оставил тебя здесь, но наша королева думает иначе. Она говорит, что ты придешь к нашей точке зрения, когда у тебя будет время подумать и взвесить все «за» и «против». Если этого не случится, мы снова притащим тебя сюда. Ты ведь вряд ли сможешь спастись бегством из города, чтобы спрятаться от нас, не так ли?

Райми бормочет что-то злобное, но понимает, что побежден. Я ни секунды не думаю, что он сможет принять поражение с покорностью — как только он вернется во Дворец, его мысли обратятся к мести, — но в настоящий момент он готов поднять лапки кверху.

Чего я делать не собираюсь. Это единственный шанс отомстить виллакам. Если все идет, как задумано, первые удары уже нанесены. Теперь мне надо попытаться выиграть время и сделать все, чтобы королева и ее мамаконы не ускользнули. Иначе им удастся разработать новые планы и усилить контроль над городом.

— Мы никуда не пойдем, пока не получим ответы на свои вопросы, — громко говорю я, хватая Райми за локоть и принуждая его сесть. — Все не так плохо, как кажется, — шепчу я ему прямо в ушную дыру. — Нужно еще потянуть время.

Кардинал ничем не показывает, что он меня слышит, но позволяет мне опустить его на пол, где начинает трястись и стонать.

— Капак! — Ама немедленно подбегает к нему.

— Проще было бы убить его, — замечает священник. — В этом случае он мог бы снова воскреснуть в поезде, без физических повреждений. А так его ждет медленное и болезненное восстановление.

— Позже, — говорю я. — Он тоже имеет право узнать ответы на свои вопросы. Дайте нам несколько минут, чтобы промыть его раны.

Священник смотрит на королеву, которая лениво кивает.

— Хорошо. Только поспешите. Я еще хочу дать слово по поводу такого важного события моим братьям. Мы так долго ждали, чтобы кровные линии соединились. Сегодня вечером будет большое торжество.