Город Зверя

Пока я разбирался с двигателем, Хул Хаджи рассказывал мне историю о старом отчаянном человеке, возмечтавшем некогда о власти, некоем Блемплаке Безумном, который, как предполагалось, все еще скитался там, внизу. Он впитал в себя столько ароматов, что они больше не действовали на него так, как на других, и сумел выжить в зыбучих песках — потому что именно он и был первоначальным их создателем. Некогда он явно был человеком благосклонным и полезным, приобретшим откуда-то немного научных знаний и стремившимся к величию. Мало зная о том, что имеет, он попытался использовать свои знания для постройки огромной сверкающей башни, которая вдохновляла бы людей своей красотой и величием. Был заложен фундамент, и долгое время казалось, что он преуспеет. К сожалению, что-то подействовало на его мозг. Его эксперимент вышел из-под контроля, и в результате появились зыбучие пески, имевшие особые и неестественные свойства и нигде больше не встречающиеся.

С чувством огромного облегчения мы пролетели над цветами и зыбучими песками. Я видел их только ночью, при свете мчавшихся по небу лун, но и беглого взгляда оказалось достаточно, чтобы убедить, что Хул Хаджи не преувеличивал. Снизу раздавались странные крики, безумный бред, казавшийся иногда членораздельной речью, но я не мог разобрать в них никакого смысла, да и не очень-то старался.

К утру мы пролетели над несколькими сверкающими озерами, усыпанными зелеными островами, и иногда по огромным просторам водяной глади скользила лодка.

Я заметил Хулу Хаджи, что это приятный контраст, и он согласился. Пока мы пролетали над предыдущей территорией, он тревожился больше, чем признавался мне в этом. Я спросил его, не будет ли разумным попытаться приземлиться, поскольку двигатель теперь работал с большими перебоями и вскоре обязательно вообще заглохнет. Он сказал мне, что это будет безопасно, так как на островах живут просвещенные и умные люди, способные развлечь и привести в восторг любого гостя озер. Пока мы пролетали, он указывал названия. Среди всех имелся один пышный остров, стоявший несколько в стороне от остальных.

— Этот остров называется Драллеб, — сообщил Хул Хаджи. — Его народ лишь изредка контактирует с соседями, но хотя он, похоже, и не играет большой роли в деятельности других островов, оказывает на них немалое художественное влияние и очень гостеприимен. Жители его принимали однажды меня, когда я путешествовал по островам, и я наслаждался каждым мгновением пребывания там.

Появился еще один остров. Он выглядел странным контрастом, совмещая в себе черты всех островов. Это был “К кокрум”, как уведомил меня Хул Хаджи. Остров всего лишь несколько лет назад поднялся из озера и все еще по большей части не был заселен, хотя жившие там люди казались народом странных обычаев, иногда дружественные к чужакам, иногда — нет.

Мы решили не приземляться там и пролетели еще над несколькими островами, а Хул Хаджи с большой любовью сообщал их названия. Тут имелись С’сидла с нежным ландшафтом высоких сильных деревьев и широких темных прогалин, и Носирра, суровое, здоровое на вид местечко с большими, как сообщил мне Хул Хаджи, пока еще не добытыми сокровищами.

Я горел желанием слышать все это, хотя часть моего внимания сосредоточилась на двигателе, так как все, что я слышал, больше и больше очаровывало меня, я считал, что чем больше я буду знать, тем лучше буду подготовлен к выживанию здесь.

В скором времени мы сумели осторожно провести воздушный корабль над всеми островами и увидели перед собой материк, который, как мы решили, будет лучшим местом для приземления на случай, если двигатель окажется невозможным отремонтировать. Город назывался, как сказал мне Хул Хаджи, Кенд-Амрид. Жители его, сообщил он мне, хорошо известны своим ремесленничеством и умением обращаться с немногими бывшими в ходу на Марсе техническими устройствами. Они могут нам помочь больше, чем островитяне, хотя островитяне были, возможно, дружелюбнее.

Я поманипулировал управлением, и мы начали снижаться над Кенд-Амридом.

Позже мне пришлось пожалеть, что мы не приземлились на одном из островов, ибо Хул Хаджи обнаружил, что Кенд-Амрид изменился с известного ему времени, когда он как изгнанник провел некоторое время в этом городе.

В вечерних сумерках, погрузивших темные башни города в густую тень, мы проплыли над ним с легким сердцем.

Место это было безмолвное и огней горело мало, но я отнес это к тому факту, что обитатели его являлись людьми, по слотам Хула Хаджи, упорно трудившимися, с простыми удовольствиями и празднества их проходили только при свете солнца.

Мы снизились на окраине города, и я сбросил якорь — “кошку”, вонзившую в землю острые лапы и давшую мне возможность спуститься по лесенке и прикрепить канаты к росшим поблизости чахлым деревьям.

Глава 2 ГОРОД ПРОКЛЯТЬЯ

Когда мы приблизились к Кенд-Амриду, рука Хула Хаджи инстинктивно легла на рукоять меча. Хорошо зная его, я заметил этот жест и нашел его тревожным.

— Что-нибудь не так? — спросил я.

— Не уверен, друг мой, — ответил он.