Города в поднебесье

Шар диметром около шести метров при активированной схеме пустоты создаст подъёмную силу в сто килограммов. В сто!.. На нём подъём преодолеет даже Рубари! Главное — этот шар наполнить тёплым воздухом, чтобы ткань не затрагивала края сферы. И вот это как раз сделать не слишком сложно. В тот момент, когда шар поднимется до края плато — кинуть кошку, зацепиться за что-нибудь, подтянуть его и выключить сферу. Главное, чтобы до земли в этот момент было недалеко падать…

А если взять три кошки? На самом верху должны быть остатки конструкции подъёмника. Если зацепиться за них, то можно притянуть себя и шар к площадке — и тогда уже выключить сферу пустоты. Не надо мучиться с вбиванием кольев, дрожать от ужаса, глядя вниз, постоянно привязывать и перепривязывать канат. Всё это было не нужно…

Можно взять альпинистскую сбрую из запасов города, соединить её с сеткой, накинутой на шар, наполнить шар от очага в нашем убежище, или новый очаг сделать, а в руки взять какой-нибудь факел, которым поддерживать тепло внутри шара — или вообще запас факелов. И, активировав сферу пустоты, создать подъёмную силу — достаточную для того, чтобы вознести меня на вершину скалы.

Ткань? При небольших температурах не нужна специальная ткань с логосами — достаточно той, что осталась от разбитого дирижабля. Она достаточно плотная, чтобы не терять тепло мгновенно. И осталось её предостаточно!

Я заспешил, засуетился, заметался между своими находками, хватаясь то за одно, то за другое, а потом понял, что вопрос этот надо сначала хорошенько обдумать. Всё просчитать, а не суетиться посреди места аварии в городе, наполненном недружелюбными многоножками. И только потом приступать к реализации.

Я снова вернулся к разбору завалов. Пусть мне не повезло с логосами — а точнее, повезло лишь отчасти — но вдруг удастся обнаружить ещё что-нибудь интересное? И всё-таки мне ещё раз повезло напоследок… Я не сразу понял, что нашёл, но это «что-то» явно было целым. И это был конденсатор влаги! Местные дирижабли не таскают с собой запасов воды в принципе. Потому что местные отлично знают, что вода и так есть в воздухе.

В Экори по краям обрыва существовали специальные конструкции в пару человеческих ростов, собиравшие влагу из воздуха. За один летний день в конструкции высотой в полтора человеческих роста набиралось от пятидесяти до ста литров воды. Ну а конденсаторы дирижаблей могли выдавать литров триста за сутки, потому что работали на логосах охлаждения и нагрева. Да, на тех же самых, что питали и обогревали всю конструкцию.

И, главное, принцип был простой — холодный воздух (очень холодный!) закачивался в трубу, где доходил до специальной камеры с нагретыми от логоса огня листами металла. Далее уже тёплый воздух выводился на охлаждённую поверхность, с которой вода каплями стекала в специальный резервуар. Сухой воздух выводился либо в систему вентиляции дирижабля, либо в систему нагрева воздуха внутри аэростата, Таких устройств могло быть и больше одного. К сожалению, на городском дирижабле был только один конденсатор — зато целый и невредимый.

Но самой полезной находкой — конечно, после логосов сферы пустоты — можно было считать блокнот, который чудом пережил оттепель, сохранив всё, что в него кропотливо вписывал хозяин. А хозяином его был не кто иной, как техник городского дирижабля — тот самый человек, что налаживал работу всей этой машины. И если с одной стороны шли короткие заметки, как в дневнике, то с другой стороны были подробно расписаны все системы, способы подключения и друг к другу и нужные для этого логосы.

Вот это была находка — так находка!.. Разглядывая мелкие строчки записей, я снова обретал надежду построить что-то такое, что сможет не только подниматься в воздух, но и двигаться в горизонтальной плоскости. И плевать, что нет логоса огня — достану как-нибудь… В конце концов, если всё хорошо продумать, то у меня обязательно получится…

Глава 14

В которой я мирюсь со своими товарищами по несчастью, а вместе у нас почему-то получается всё то, что я боялся делать в одиночестве.

Моя жаба выла, не переставая — и если бы её крики слышал не только я, но и весь город, я был бы давно съеден и переварен. Назад я, терзаясь жадностью, возвращался только с логосами и тюком ткани. Больше просто невозможно было бы тихо утащить. Да и тюк пришлось оставить под обрывом Старого Экори, потому что поднимать его в темноте я не решился. В тюке была носовая часть аэростата городского дирижабля. Кислота пережгла ткань посередине, но закругленный нос и хвост остались.

Я подумал, что если их аккуратно выровнять по отношению друг к другу, то можно сшить — и тогда получится что-то вроде шара. Я не знал ещё, как и чем сшивать, и не представлял, где и как всё это выравнивать — но понимал, что времени остаётся всё меньше и меньше. Из-за тяжёлых ли мыслей или объёмного груза, но до дома я добрался вымотанный до предела.