Городок

— Да, время идет, а мы стареем... Стоит ли копаться в наших обидах? Нас многое же связывает, не правда ли? Давай выпьем просто за нас обоих, а?

И прямо, глаза в глаза, посмотрел на Шохова. Тот не выдержал, голову опустил. Но к рюмке не прикоснулся.

— Не хочешь? — И усмехнулся.— Как хочешь.— И залпом свое выпил.

Закусывая, с набитым ртом (он и вправду весь день ожидал Шохова и переголодал), он теперь никак не обращал на гостя внимания, а весь отдался еде. Жевал, жевал, вовсе не интересуясь, ест ли тот и долго ли придется им молчать. Быстро, Шохов знал эту его привычку, похватал, что было на столе: хлеб, на него масло, на масло шпротину и еще на другой бутерброд икры красной из баночки (в ресторане небось доставал?) и салату из свежих, сбереженных до ноября красных помидоров.

И сразу отвалился довольный, причмокнув губами.

— Так вот, дорогой, нам не только сидеть за одним столом — нам теперь в одной организации вместе пиликать придется!

И уставился на Шохова, поблескивая нагловато глазом, какой будет эффект. Он мог удовлетвориться, Шохов и вправду не был готов к такой новости.

— Что ты имеешь в виду? — спросил он растерянно.

— Наши тресты объединили. Вы же закончили свой объект?

— А доделки?

— Ну, пустячки...

Шохов уже догадался. Уверенно спросил:

— Под твое начало?

— Угу.

— А наш бывший?

— Замом.

— А приказ?

— После праздника.

— Так... Что же мы будем делать?

— Угадай!

— Ну, я не цыганка.

— Гришенька,— Лешка специально его назвал так,— ты всю жизнь был догадлив, даже в те времена, когда тебя по молодости заносило.

— Не знаю, — отрезал Шохов.

Если бы даже он догадался, он сказал бы из-за своей строптивости то же самое. Но он и вправду не догадывался.

А Третьяков поднялся и направился к двери, поманил Шохова пальцем:

— Сюда. Сюда. Не бойся! Я давно не дерусь!

Шохов неохотно поднялся и направился вслед за Алексеем к двери. А тот уже стоял на крылечке домика и смотрел перед собой, будто бы задумавшись.

— Ну, и что? — с вызовом спросил Шохов.

Третьяков подозрительно молчал.

— Ты хочешь сказать, что...

— Верно, черт! — гаркнул он.— Верно, Гриша! Не падай только в обморок. Дело это решенное...

И он рукой повел, как бы ребром ладони подрезая под корень всю улицу, начиная от ближнего дома и далее, к самому краю, к дому самого Шохова.

— Врешь же!

Шохов крикнул, уже точно зная, что это правда. И Третьяков понял, что Шохов поверил ему, и лишь мрачновато усмехнулся.

— А кем? Кем решенное?

Третьяков тыкнул пальцем на небо.

— В министерстве? В Москве?

— В Госплане...— Вдруг сгорбясь (вспомнилось: Лешка длинносогнутый), направился в дом, бросив на ходу: — Тут такое, друг мой Гриша, заваривается... Выпьешь? Ну? Не за меня, нет! За себя!

— Выпью! — согласился Шохов и тут же одним махом опрокинул в рот рюмку. Потом налил сам себе еще и снова выпил.

Возвращался Шохов поздно, в том странном для себя состоянии, когда и сам уже не мог понять, опьянел ли сгоряча или просто одурел от длинного разговора.

Он двигался неровным зигзагом по замерзшей бугристой дороге. Против некоторых домов он останавливался, силясь вспомнить, кто же его хозяева, и, грозя в светящееся окошко пальцем, приговаривал: «Ах вы... Спите! А тут!» И двигался дальше.

Два голоса терзали его изнутри, некий словесный поединок между разумом и совестью, вызывающий, бессмысленный, с издержками и криком с обеих сторон.

Столько слов и крика, что он оглох от этого навязшего в ушах спора.

— План, дорогой мой, план — это основа нашей жизни... Без плана мы никуда не двинемся.

— План-то для кого?

— Как для кого?

— Кому мы строим эту самую жизнь-то?

— Людям, кому еще.

— Значит, план-то для людей?

— Конечно.

— А здесь, что же, живут не люди?

— Эти?

— Ну да. Эти...

— Так когда они здесь появились? В прошлом году? А план был составлен лет пять, а то и десять тому назад. Он привязывался к местности, к энергетической базе, к лесным ресурсам... Тогда не только твоих людей — и Нового-то города в помине не было. Новый город ведь и создали как базу рабочей силы для будущего завода...

— Ты считаешь, что там никто ничего о нашем поселке не знает?

— Конечно, нет. Он же административно нигде не числится! Он даже в районе не числится! На всех картах тут обозначено пустое место.

— Вот как, пустое?

— Да. О твоей халупе, я думаю, проектанты даже не догадываются.

— Тем более, им скорей сказать надо.

— Скажи. Скажи... Только они свое дело сделали. Уже постановление принято.

— А постановление что же... Его нельзя... отменить?

— Ты с ума сошел, Гриша. Ты же старый строитель, не тебе объяснять, что это такое. Миллионы рублей на проектирование. Генеральный строитель, подрядные организации, координация поставщиков, сроки, поставки, договора. Десятки зарубежных фирм, закупка валютного оборудования и технология... И против этого ты выставляешь ценность своей халупы?

— Ну, предположим, я не об одном своем доме пекусь...

— Но пусть их будет сто! Тысяча! Три блочных башни — и вся проблема.

— А ты им дашь три этих блочных башни?

— Это уже детали.

— Ничего себе детали, если мы все из-за жилья сюда приехали!

— Кто приехал, тот получит.

— Но ведь это общие слова?