Городская магия

— Сергей, это очень важно! Вспомни хотя бы год, в котором проходил турнир, или хоть что не будь! Или загляни туда — и ты сам все поймешь, — Ал говорил серьезно, и скорее требовательно, чем просительно.

Сергеич прикрыл глаза, задумался, удивленно приподнял брови:

— Я не вижу… Ничего не вижу… Я просто не могу туда попасть… — голос Головатина звучал как далекое эхо.

То, что произошло дальше, вынудило Прокопеню всерьез задуматься о том, сохранилась ли в его сознании та хрупкая грань, которая разделяет реальность и галлюцинации. Сергеич, мирно сидевший на краю кровати, начал медленно распрямляться и подниматься вверх — казалось, что у него нет ни суставов, ни костей, ни физического тела — настолько мягкими и плавным было это движение всего через несколько минут он уже парил и слегка покачивался — как большая тряпичная кукла подвешенная к потолку за затылок, его стопы выскользнули из тяжелых ботинок и находились приблизительно на расстоянии пятнадцати двадцати сантиметров от поверхности кровати. Тело поднималось все выше и выше — макушка уже прикасалась к потолку.

Игорь Николаевич не знал, что ему следует предпринять — тащить ли Сергеича за ноги обратно, пока он не просочился сквозь потолок и не улетел в необъятные просторы Вселенной, или снова просить Ала ударить его самого, что бы вернуться в реальность и избавиться от странного видения….

Ситуация разрешилась сама собой — как всегда просто и неожиданно. Сергеич вздрогнул, дернулся и совершенно обыкновенно шлепнулся с высоты своего полета на кровать, потер ушибленные при падении места и выругался, используя лексику, однозначно указывающую на его вполне земное происхождение и тяжелый жизненный путь. Затем он соединил в колечко указательные и большие пальцы рук, издал таинственный горловой звук, в котором можно было угадать мантру «Ом» и сказал:

— Ну, все — вроде гармонизировался! Я эту тварь поймаю и примерно накажу хотя бы за то, что она так изгадила мне весь астрал! — и, начал надевать ботинки.

Игорь Николаевич, удобно сидевший на широком подоконнике, приоткрыл створку так, что бы краешком глаза незаметно посмотреть на отражавшегося в ней Ала — он все ещё пытался понять, была ли у него галлюцинация или такие полеты — суровые будни для носителей харизмы и их приспешников. Ал, совершенно спокойно стоял у стены скрестив на груди руки, и наблюдал происходящее с каким-то отстраненным научным интересом. Тем временем Сергеич снова начал витиевато ругаться — на этот раз сначала из-за порвавшегося шнурка, а потом из-за сломавшейся сигареты. Наконец его внимание охватило и остальных участников сцены, слишком увлекшихся наблюдениями:

— Что вы на меня так выставился, — ну просто как дети малые! Вроде видите первый раз или матов не слышали? Пойдемте, не чего тут больше высиживать… Сергеич так неожиданно энергично и решительно потянул Прокопеню за руку, что тот свалился с подоконника, ударился об пол и кровать и тут же продемонстрировал, что маты он не только слышал, но и употребить может вполне грамотно и уместно.

Одновременно с этим шумом и суетой, тихо звякнуло задетое окно, и рядом с Игорем Николаевичем на пол упал длинный тонкий предмет. Ал тихо вскрикнул, и с поразительной ловкостью и скоростью перехватил за запястье руку Прокопени, которую наивный доктор уже протянул, что бы поднять и рассмотреть этот предмет.

— Не стоит его брать голыми руками, — предупредил Ал.

Сергеич тоже протянул к предмету руку, но просто поводил ею вокруг приблизив на расстояние 20–30 сантиметров, как это делают во время диагностики экстрасенсы.

— Надо же какое странное поле, — но агрессивное, очень сильное и не обычное, — заметил он.

Все трое были так увлечены разглядыванием предмета, что даже не попытались выглянуть в окно, что бы выяснить, как и откуда он смог попасть в комнату. Предмет представлял собою стилет с треугольным лезвием и затейливой золотой отделкой на черной ручке. Стилет поразительно напоминал изображение на татуировке Ала. Поэтому Прокопеня, с деланной простотой, поинтересовался у Ала:

— Ал, а как ты думаешь, он старинный? И почему его нельзя брать голыми руками?

— Ну что ты Док! Это явная подделка, настолько грубая, что сам факт подделки кажется бессмысленным! Есть легенда о том, что полые рукоятки подобных клинков наполняли медленно действующими ядами, а только потом передавали их наемным убийцам. Использование отравленной рукоятки гарантировало как смерть жертвы, так и смерть самого убийцы, прикоснувшегося к рукоятке.

— И для кого же приглашали таких убийц?

— Чаще всего для ослушавшихся членов рода. В память об этой легенде и Герейра даже пользуются татуировками с изображением подобного, конечно аутентичного клинка, для того что бы помнить о верности долгу и предназначению.

— А у вас в роду масса веселых обычаев как я погляжу, — мрачновато ухмыльнулся Сергеич, — и извлек из кейса Прокопени резиновые перчатки, осмотрительно прихваченные доктором после вчерашнего осмотра тела «мумии» на кухне.