Городская сюита

Она снова повернулась к нему. Глаза ее странно блеснули, не то насмешкой, не то еще чем-то, чему Дольников не смог бы найти название, да и не хотел — уж больно тяжело ему смотреть на нее. Нет, не железной она была, понял он с облегчением и каким-то неведомым ему тоскливым злорадством. Возможно, каждый день весь последний месяц она ждала этого разговора и успела к нему подготовиться. Она всегда выставляла себя сильной и гордилась этим. Она «тащила» семью, «тащила» в большой торговой фирме весь бухгалтерский отдел, редко жаловалась на болезни и умела добиваться своего. Она считала, что Олегу повезло с ней, и за годы семейной жизни сумела внушить ему эту мысль настолько, что он стал считать ее своей. Но все же она была женщиной, уязвимой и слабой, такой же, в сущности, как все, и ждать от нее снисхождения не приходилось. Что она немедленно и доказала.

— Полагаю, ты освободишь нас от своего присутствия? — взяв столь ненавистный Олегу насмешливый тон и уже не оставляя его, спросила она.

— Да, — ответил он. — Конечно. Я понимаю…

— Ничего ты не понимаешь!

Дольников поежился под ее взглядом.

— Я завтра или послезавтра перееду. Надо еще квартиру подыскать…

— Подыщи, — кивнула Ирина.

Он решил не поддаваться ее тону и не вступать в перепалку, которую ей, видимо, страстно хотелось затеять.

— Машину, если ты не возражаешь, я оставлю себе.

— Не возражаю, — усмехнулась каким-то своим мыслям Ирина.

— Все равно ты водить не умеешь, — примирительно добавил Олег.

— Прости, не научилась до сих пор.

— Ира, ну зачем ты так?

— Ах, да не нужен мне твой металлолом! — воскликнула она. — Успокойся.

— Спасибо, — пробормотал уязвленный ее очередной насмешкой Олег.

— Ты ешь, — напомнила Ирина. — Остынет.

— Да, — кивнул Олег, радуясь тому, что она меняет тему. — Спасибо.

— На здоровье, дорогой!

Он с грохотом отбросил вилку.

— Перестань!

— А то что? — прищурилась Ирина.

— Ничего, — пробурчал Олег.

Он понял, что здесь надо действовать иначе. Он, конечно, виноват перед ней. Но и она, если подумать, сделала немало для того, чтобы этот разговор состоялся. Поэтому нечего сидеть перед ней, как двоечник перед директором школы, потеть и заливаться краской. Они равны в своей правоте, и все, что ему остается сделать, это выдержать ровный тон и уйти без унизительных сцен. Возможно, ей эти сцены жизненно необходимы, и даже придадут сил в той борьбе, которую предстоит вести. И он ей сочувствует, видит Бог! Но его — увольте. И потом, надо же себя помнить! То, что годится для тридцатилетних, в их возрасте просто смехотворно. Неужели она этого не понимает?

— Я думал, мы договоримся обо всем, как взрослые люди, — пробормотал он, устремляя взгляд в окно, мимо лица Ирины.

— Знаешь, взрослый человек, — сказала жена. — Не думай, что для тебя все это так хорошо закончится.

— Что ты имеешь в виду? — насторожился Олег.

Ирина улыбнулась.

— Не бойся, я не буду тебя изводить своей местью. Наверное, я постараюсь тебя поскорее забыть…

— Ира…

— Подожди. Я закончу. Да. Так вот, не думай, что там… с ней тебя ждет сказка со счастливым концом.

— Ну, зачем ты об этом? — жалея ее, пробормотал Олег.

— Ты ничего не понимаешь в женщинах, смею тебя заверить, — с надменной важностью проговорила она. — А я знаю тебя много лет…

— Да, к сожалению, — брякнул, не выдержав, Дольников.

Ирина осеклась и с такой болью посмотрела на него, что он едва не бросился к ней с мольбами о прощении.

— Вот видишь, — усмехнулась она. — Ты — слабак.

— Что?

Дольников встал со стула, высоко подняв голову, и посмотрел на жену. Она спокойно приняла его взгляд, и снова насмешка блеснула в ее глазах.

Олег ощутил приступ ярости. Оказывается, она смеется над ним! А он вздумал ее жалеть.

— Сколько ей лет? — спросила Ирина.

— Не твое дело, — с ненавистью ответил Олег.

— Надеюсь, она не ровесница нашей дочери?

— Главное, что она не ровесница тебе! — выкрикнул ей в лицо Дольников.

— Сволочь! — с кривой улыбкой сказала жена.

— А ты… — задыхаясь, начал Олег. — Ты…

Внезапно понял, что она добилась своего. Играючи, подвела к самому краю, и он вот-вот готов был сверзиться в пропасть банального скандала и взаимных оскорблений. И все, что он пестует в душе с такой нежностью и надеждой, станет очередной «историей», такой же тривиальной, как сотни и тысячи подобных ей. И все на потеху этой бабе!

Усилием воли взял себя в руки.

— Спасибо за завтрак, — сказал Дольников.

— Доел бы, — ответила Ирина. — Пропадет.

Олег повернулся и вышел из кухни.

«Надо остановиться, — сказал он себе! — Сказано все, что нужно было. И даже лишнее, увы. Но это можно списать на нервы — не каждый день такое случается. И на этом покончено. Теперь необходимо действовать, хладнокровно и целенаправленно. Слова ничего не решают. Только действие.

Но какова Филонова? — подумал вдруг. — Не выдержала, позвонила… Впрочем, может, и не Филонова, в редакции полно стареющих истеричек… Нет, это Филонова. Я со всеми живу мирно, и только ей неймется. Не может простить… Вот и Ирина завелась. Зубами вцепиться была готова. Все они одинаковые!»