Городская сюита

Он тут же пожалел об этой вспышке. Был отличный момент для примирения, и он его упустил. Диана от его окрика вздрогнула, попятилась и села на стул.

— Извини, — сказал Дольников, — что-то я сегодня не в настроении.

— Ничего, — ответила она излишне ровным голосом, — бывает…

Позвонил редактор, вызвал Олега к себе.

— Я быстро, — сказал он, выбрасывая окурок в окно. — Подожди.

Когда вернулся, Дианы в кабинете уже не было.

— Ты представляешь, она еще будет меня жизни учить! — говорил Дольников Вадиму, вертя в пальцах незажженную сигарету. — Мало мне домашних, так еще и этот… Брут малолетний туда же. Мужчина, мол, всегда виноват!

— И она права, — невозмутимо заметил Верховцев. — Если женщины начнут признавать свою вину, им станет скучно иметь с нами дело. Мы нужны им как источник вечных несчастий, это делает их жизнь такой волнующей. А что стоит женщина без переживаний?

— Как будто нам они этих переживаний не доставляют? — буркнул Олег.

— Они в них не верят, — возразил Вадим. — Им кажется, мы все выдумываем на зло. А стало быть, снова перед ними виноваты… Не забывай, женщина — существо сугубо рациональное, она любую ситуацию вывернет себе во благо. И только благодаря этому существует род человеческий.

— Не мели чепухи, — попросил Дольников.

— Не буду, — усмехнулся Верховцев.

Они сидели в любимом кафе Вадима, в центре «кольца юности», на улице Карла Маркса, и довольно усердно пили коньяк, который Верховцев в серьезных случаях предпочитал всем другим напиткам.

Шел девятый час вечера, уже сгущались сумерки. Но в этом маленьком уличном кафе было уютно. На столе горел желтый светильничек, за стеклянной перегородкой неторопливо двигались силуэты прохожих, какая-то птичка задержалась с ночлегом и время от времени тонко посвистывала в подстриженной кроне дерева.

Верховцев снова отозвался на просьбу друга незамедлительно встретиться. Несомненно, у него были свои планы на этот пятничный вечер, но он даже не заикнулся о них. Когда Олег в телефонном звонке вывалил на него все свои беды, Вадим сказал, что ждет его в своем кафе — и это были лучшие слова утешения.

— Как себя чувствует Ирина? — спросил, немного помолчав, Вадим.

Дольников состроил болезненную гримасу.

— Не знаю…

— Позвонил бы Алине.

— Звонил.

— И что?

— Сказала, что все в порядке, и бросила трубку. Столько ненависти в голосе… За что? Я ведь ее так люблю. Веришь, ни разу в жизни не наказал! А она так кричала на меня, словно хуже человека нет на свете.

— Дети, — произнес Верховцев со странной улыбкой. — Они напоминают инопланетян из фильмов ужасов. Сначала смотрят на тебя большими глазами, а потом хотят сожрать.

— Она так быстро выросла, — сказал задумчиво Дольников. — Мне порой кажется, что я ее совсем не знаю. А какая чудная была в детстве! Я по ней, маленькой, до сих пор скучаю. А теперь она выросла и… словно ушла от меня. Навсегда, понимаешь? И лишила меня той девочки, которую я так любил…

— Все отцы недолюбливают дочерей за то, что они слишком быстро выросли, — заметил Вадим. — Им кажется, что они предали их. Но что делать? Дети растут, меняются, уходят — и вдруг становятся нашими судьями.

— Вот именно! — вырвалось у Олега. — А что они знают о жизни, чтобы нас судить?

— Выпьем, — сказал Вадим. — А то начнем обвинять детей в наших бедах и скатимся до банальной жалости к самим себе. А хуже этого только похмелье после ерша…

Дольников засмеялся:

— Ты помнишь?

— Помню, — с улыбкой сказал Верховцев. — И кто нас научил запивать самогон пивом?

— А бедный Генри тогда чуть не умер.

— И плакал, что никогда не увидит своей Уганды.

Они засмеялись и, чокнувшись, выпили.

Олег закурил, не притрагиваясь к закуске. Он весь вечер ждал звонка от Дианы, но та на связь не выходила. Обиделась. Она часто обижалась, однако всегда быстро отходила. Но сегодня с ней что-то случилось. Он перегнул палку. Встреча с Максимом произвела на нее гораздо более глубокое впечатление, чем рассчитывал. Вдобавок, он был груб с ней. Обиделась до того, что отключила телефон — немыслимый для нее поступок.

«Если я ее потеряю, покончу с собой», — подумал Дольников и вдруг почувствовал, что хочет этого.

— Она позвонит, — сказал Верховцев. — Не терзай себя.

— Она обиделась, — возразил Олег. — Сильно.

— Иногда это полезно…

— Не вижу никакой пользы.

— Надо же ей спокойно подумать о том, кого из вас предпочесть.

— Она уже предпочла, — пробурчал Дольников. — Максима. Этот тощего стилягу.

— Похоже, он симпатичный парень, — усмехнулся Вадим.

— Ничего, — нехотя признался Олег. — Чем-то похож на меня в молодости.

— Вот видишь! Она постоянна в своих пристрастиях. Ей нравится твой тип.

— Тогда почему она выбрала его, а не меня?