Городские имена вчера и сегодня. Судьбы петербургской топонимики в городском фольклоре

1703… Вытянутый всего на 750 метров в длину остров находится в самом широком месте Невы, там, где она делится на два рукава – Большую и Малую Неву. Еще Петру I очертания этого островка поразительно напоминали очертания боевого судна, рассекающего водную гладь. Остальное дорисовывало воображение. На финских картах остров назывался Енисаари, что в переводе на русский язык означает Заячий остров (енис – заяц, сари – остров).

Именно здесь Петр закладывает Петропавловскую крепость, после чего остров некоторое время называется Крепостным. Однако название не прижилось, и остров стали вновь, как и в давние финские времена, называть Заячим.

Были у острова и другие имена. Во время шведской колонизации остров назывался Люст-гольм, то есть Веселый остров, или Люст-эйланд – Веселая земля. Согласно местным преданиям, островом владел некий швед, который превратил его в место для увеселений. Но природа, если верить легендам, распорядилась иначе. Во время одного из наводнений все, что было построено на острове, смыло. С тех пор остров прозвали Чертовым, и долгое время он пустовал. Однако в самом конце XVII века сюда вновь стали приплывать на лодках шведские офицеры. Они устраивали застолья на грубо сколоченных столах, положенных прямо на сосновые пеньки.

Согласно преданиям, впервые прибыв на этот остров, Петр устроил совет именно за этими столами. «Быть крепости здесь», – будто бы сказал царь, и в это время, согласно другой легенде, над островом стал парить орел. Так 16 мая 1703 года был заложен Санкт-Петербург.

1714. Как бы остров ни называли в первые годы существования Петербурга, ни одно из названий не прижилось. И тогда городская топонимика вновь обратилась к первоначальному имени острова, правда, теперь уже в переводе на русский язык. С 1714 года остров вновь стал Заячьим.

Со временем название обросло новыми этимологическими легендами. Согласно одной из них, Заячьим остров назван потому, что первым, кого увидел Петр I, впервые высадившись на остров, был беззащитный зайчик.

Другая легенда утверждает, что название появилось позже и связано с другой историей, приключившейся на острове. Однажды царь Петр, разгневавшись на плотников, не успевших выполнить все работы в крепости в указанный срок, спешно прибыл на остров, намереваясь их примерно наказать. В гневе, сверкая глазами и ни на кого не глядя, Петр вышел из кареты и стремительно направился к воротам крепости. В это время навстречу ему будто бы выбежал лопоухий зверек и, ничуть не смущаясь, прижался к ботфорту монаршего сапога. Гнев как рукой сняло. Царь рассмеялся, взял трясущегося зайчонка на руки и сказал, что прощает плотников. А зайца возьмет во дворец, пусть царевна играет. Вот почему, утверждает городской фольклор, остров и назван Заячьим – в память о спасителе плотников от царского гнева.

К 300-летнему юбилею Петербурга на торце одной из деревянных свай у Иоанновского моста, ведущего на Заячий остров, легендарному зверьку был установлен миниатюрный памятник по проекту скульптора Владимира Петровичева.

Исаакиевский мост

1727. Как известно, Петр I мостостроения не поощрял. Зацикленный, говоря современным языком, на море, он и в своих согражданах хотел видеть исключительно моряков. Сообщение между островами дельты Невы царь предполагал только на шлюпках, а мосты разрешал строить не иначе как в исключительных случаях: при прокладке дорог через реки и протоки. Нева мостов вообще не знала. Первый плашкоутный, то есть наплавной, мост через Неву от Исаакиевского собора на Адмиралтейском острове к дворцу Меншикова на Васильевском появился только в 1727 году, через два года после кончины императора, при императрице Екатерине I. Мост был наведен по проекту и под руководством корабельного мастера бомбардир-лейтенанта Ф. И. Пальчикова. Мост назвали Невским. О том, что предшествовало появлению моста, рассказывается в старой петербургской легенде.

Однажды, ранней весной 1727 года, императрица собралась на Васильевский остров, к Александру Даниловичу Меншикову, в его новый дворец, что возвышался на противоположном берегу Невы. На переправе ей подали лодку, и она попыталась сойти в нее. Но лодка накренилась, и волной залило весь подол царственного платья. Екатерина попыталась еще раз сесть в лодку, но и на этот раз ничего не получилось. Ее хлестнуло волной, платье вновь оказалось вымоченным, на этот раз – полностью. Тогда будто бы Екатерина приказала собрать все лодки, что были в наличии на переправе, и выставить их борт к борту от одного берега до другого. Остальное было делом нехитрой техники и сметливости приближенных. На лодки настлали доски, которые и создали подобие моста на Васильевский остров. Это понравилось. Если верить сохранившейся легенде, именно так и появились знаменитые петербургские наплавные мосты.