Городские истории

День для бомжа – это несчастье, так как он находится под прицельными взглядами проходящих мимо людей. Взгляды разные, но воспринимает их бомж одинаково – почти равнодушно. Бывают заскоки, так называет про себя бомж свои слезы. Обычные человеческие слезы, посещающие его по нескольку раз в день. Накатятся неожиданно так. Как правило, это реакция на возникшие воспоминания из прошлого, чаще всего из детства. Чем еще заниматься человеку, ничем и никем не обремененному, без прав и обязанностей, без цели и мечты? Только воспоминаниями. Живущие в этом доме привыкли к фигуре, прислоненной к стене, и он запомнил каждого в лицо. Некоторые даже здороваться начали с ним машинально, но бомж всегда молчал.

Ночь – это перерыв в его стыде, неловкости, холоде и голоде. Хотя голод человек стал укрощать. Оказавшись в подвале, человек вскидывал брови, раскрывал глаза, которые весь день смотрели вниз, распрямлял спину и становился другим. Но никто его перевоплощения не видел. А теперь у него есть матрас. Это ли не чудо?! К вечернему чувству какой-никакой сытости и свободы прибавилось ощущение ночного счастья. Это ли не новое и забытое чувство?!

Кошачий детеныш вышел из-под импровизированной кровати. Лампочка горит, и ему совсем не страшно. Не страшно и человеку. Он бы ее выключил, только не нашел выключателя, сколько ни искал. Можно бы выкрутить лампочку, только она «новорусская», ртутная и на долгий срок предназначенная, ко всему еще и не выкручивается. Прикипела в патроне насмерть. Пробовал сильнее на нее воздействовать, так хрустит что-то в основании. Как бы совсем не вышла из строя! Оставил бомж лампочку в покое и привык к ней. Прежде чем лечь спать, ставил картонную упаковку от холодильника, получалось что-то вроде ширмы, которая закрывала назойливый свет лампочки.

Кошачий детеныш сел, задрал голову, стараясь разглядеть картонное сооружение. Потерся бочком об нее. Картонное сооружение стало шататься и упало на спящего бомжа, а тот так и остался неподвижно лежать под ним на новом матрасе. Переждав с минутку и успокоившись, котенок, цепляясь когтями за матрас, начал восхождение. В подвальном помещении тепло. Толстая горячая труба у стены знай себе греет и греет воздух. Близость человека не пугала, пугало одиночество, и кошачий детеныш заторопился к бомжу, устроился в ногах. С высоты матраса заметил на столике стакан с остатками чая. Инстинкт подсказал ему, что это влага. С матраса забраться на стол было легко. Стакан, как и картонная конструкция, свалился набок, и темная жидкость пролилась на поверхность. Она бежала по шероховатой столешнице, собирая пыль и становясь мохнатой. Котенок лакал мохнатую влагу, прикрыв глаза и припав пустым животиком к столу. Рядом с упавшим стаканом на столе лежал кусочек плавленого сыра. Он проглотил и его. Сразу все внутри успокоилось. Лапки стали подгибаться, глаза закрываться, и котенок заснул прямо на столе.

Под картонной крышей было душно, и бомж проснулся. Повертел головой и носом, уткнулся во что-то. Полежал неподвижно с закрытыми глазами, размышляя о случившемся.

«Неужели перегорела лампочка», – посетила человека неприятная мысль.

Подняв руку, он понял, что на нем сверху лежит картон. Оттолкнул его от себя, стало светло. Снял со стола котенка и положил рядом. Пальцем слегка надавил на него, чтобы понять, живой ли тот. Не просыпаясь, котенок вытянулся в струнку, задержался на мгновение в таком положении и стал обмякать, как бумажная салфетка в лужице с водой. Человек умилился и закрыл глаза.

Дом сердился на бомжа, но ему не было жаль своего подвала для него. Напротив, дом был благодарен бомжу за «субботники», которые жилец осуществил осенью. Соорудив что-то вроде скребка, бомж соскреб все, что мог, и перетаскал на помойку. Большая половина той части, где находилась слесарная, стала выглядеть лучше. Зловонные и обитаемые лужи засыпал песком с известью. Песок брал на детской площадке. Он промок вскоре, стал сырым и таким же зловонным, но смотреть на все это бомжу было легче. Благотворительные дела эти происходили ночью, так что жильцы и не ведали ничего об этом. Дом старый и потому любую заботу о себе воспринимал трепетно и благодарно. В отличие от людей он не мог проливать слезы умиления и приносить кому-то свои благодарности так, чтобы их заметили. Но будьте уверены, он их пролил и был благодарен бомжу.

Человек встал, свернул постельные принадлежности, завернул их в разорванную палатку. Выдернул из-под котенка простынь. Тот свалился набок, тут же вскочил и зашипел. Бомж веселился, глядя на все это.

– Пойдешь со мной или останешься тут?

Человек поставил матрас вертикально и прислонил к стенке.

Котенок забился под ящики. Там было пыльно, и на его усах повисла паутина. Человек прислонил картон к матрасу и приставил к нему ящики.

– В глаза не бросается, – объяснил он котенку и забрал последний ящик.