Городские истории (СИ)

- Ой, да не парься, никто не узнает, – отмахнулась Яна, и Дима только покачал головой, прекращая бессмысленные попытки её переубедить.

Всем детям-оборотням официально через клиники Никитина делали освобождения от физкультуры – в любых физических упражнениях они слишком явно превосходили бы людей, а в командных играх – их нечеловеческую скорость реакции и подавно не скрыть. А школьный спортзал был таким привлекательным – огромный, высотой под пять метров, просторный, на стенах – шведские стенки и стойки для баскетбола.

- Прикиньте, сейчас устроим баскетбол, как в «Сумерках»! – рассмеялась Яна, подбрасывая баскетбольный мяч.

- Там был бейсбол, – мрачно напомнил Дима, но губы против воли растянулись в улыбке – он был совсем не против.

- Так и знала, что ты их смотрел! – подколола его Яна, и с озорной усмешкой рванулась к кольцу на другой стороне зала.

*

Сергей Терентьев устроился в школу учителем физкультуры и НВП после выхода на пенсию – по льготному военному стажу, его списали на гражданку в сорок лет. За шесть лет работы он насмотрелся всяких детей – и богатеньких мажоров, и тихонь, и заводил. Когда одна из подающих надежды учениц в баскетбольной команде – Яна Измайлова вернулась в выпускном классе со справкой об освобождении от любых физических нагрузок, он только досадливо заскрипел зубами: успел уже мысленно выдвинуться на районные соревнования! А без неё совсем слабая команда получилась, даже отборочные не пройдут.

Он ещё долго с сомнением разглядывал справку – судя по диагнозам, девчонка должна была чуть ли не при смерти лежать – а она ходила вполне себе бодро, даже сезонными простудами не болела. Да и телосложение спортивное только крепче стало – уж это-то он своим намётанным взглядом видел!

Ещё непонятная компания детей из Москвы перевелась – все с похожими справками, а вид – самый что ни на есть спортивный! Но сделать он здесь ничего не мог – справки были настоящими, так что пришлось ребят отстранять от занятий.

А сейчас он застыл у входа в спортзал, и не мог поверить своим глазам.

Старость потихоньку подходила – иногда он забывал в раздевалке какие-то вещи. На этот раз он где-то забыл телефон, и вернулся посмотреть, нет ли его в шкафчике. Посмотрел, называется.

Вход в спортзал из раздевалки не закрывался на ключ – дверь была простая деревянная, приоткрытая от ветра.

Он даже не успел подойти к шкафчику. Характерные звуки – сильные, мощные удары по мячу, прыжки и бег, и веселый смех – сразу привлекли его внимание, и он осторожно выглянул за приоткрытую дверь. И застыл на месте, чувствуя, как отпадает у него челюсть и из ослабевших рук выскользает барсетка. Такой скорости, таких мощных, сильных ударов, прыжков с разворотом, практически до потолка – он в жизни не видел! Те самые дети, которые приносили ему справки с запретом любых нагрузок – буквально летали по залу, отскакивая от стен на высоте в два-три человеческих роста, оборачивались вокруг своей оси, и приземлялись на пол, как ни в чём не бывало! Умудряясь при этом ещё и мяч забрасывать в кольца.

Но долго ему наслаждаться зрелищем не дали. Его заметили практически сразу – через какую-то долю секунды. Все радостные смешки и разговоры мгновенно стихли, в зале повисла гробовая тишина. Мгновение узнавания – и с их лиц как будто стекли все эмоции. Медленно, они повернулись к нему с таким искренним ужасом, как будто это он тут перед ними летал на нечеловеческих скоростях.

Через пару ударов сердца, один из московских ребят, Дима, медленно моргнул и деревянно обернулся к остальным, кивнув на выход.

- Нет-нет, стойте! – подскочила Яна Измайлова, переводя лихорадочный взгляд с посеревшего на глазах Димы на застывшего истуканом учителя. – Мы можем попросить вампиров, они могут стереть ему память!

- Яна! – Жёстко припечатал Дима, смерив её возмущённым взглядом. – Тебе ещё мало? – он смущённо обернулся к учителю.

- Простите. Мы вам ничего не сделаем. Она сама не знает, что говорит, – он поджал губы, опустив глаза, и кивнул замершим за его плечом другим детям из Москвы в сторону выхода.

*

- Серёг, а тебе точно не показалось? – Виктор Терентьев, нахмурившись, с сомнением разглядывал своего брата, работавшего учителем физкультуры в Ириной школе. Когда тот пришел к нему с бутылкой самогона, он хотел, было, не пускать его в квартиру – Ира только уснула, ни к чему здесь застольничать, когда ребёнок тихо умирает за стенкой.

- Вить, ты меня за кого принимаешь?! – Возмущённо взвился брат, наливая себе стопку самогона. – Думаешь, я пошёл бы к тебе сейчас похмельный бред рассказывать?! Ирка мне самому не чужая! Если есть шанс, что это ей поможет, ты правда будешь сидеть на жопе?!