Городские легенды

И тут он вспомнил их прогулку по лесу, ее испуганную нерешительность и его позволение оставить при себе свои тайны.

Вот, значит, как. Она предупреждала, что однажды тот момент аукнется им обоим! Все это было настолько иронично, что Данил смог усмехнуться, несмотря на ураган, бушевавший в его душе.

Вест всего этого не замечала, она была довольна собой. Она прохаживалась по своей душной норе, как королева по тронному залу, она даже не видела, что последний из охранников едва держится на ногах.

– Я думала, с возрастом вы станете менее смешны в своей любви, но ничего не изменилось, – заявила Вест. – Вы – просто пародия на какую-то киношную пару, все, что у вас есть, выдумано вами же!

– А ты – просто эксперт, так? – холодно спросила Римма. – Да, ведь у тебя было столько мужчин! Нет, подожди… Кто-нибудь вообще был? Нашелся тот смельчак, который выдержал бы тебя больше часа?

Для кого-то другого это стало бы уколом, но для Вест ничего не значило.

– Мне не нужны мужчины, чтобы быть настоящей. Это твоя постыдная потребность – одна из твоих слабостей. Любовь, мой любимый, мое счастье – этим ты жила?

Она смотрела на сестру с презрением, но та выдержала ее взгляд.

– Да, этим я жила, – кивнула Римма. – И это ты у меня отняла.

– Чтобы ты увидела, как легко это отнять!

– Не совсем так, – вмешался Данил.

Ему все еще было тяжело говорить, он еле удерживался на ногах – но расслабиться он бы не смог, лезвия убили бы его. Однако не мог он и позволить Вест издеваться над сестрой.

Римма должна была знать всю правду, сейчас или никогда.

– О, да наш без пяти минут покойник снова стал разговорчив! – хихикнула Вест, однако ее глаза сейчас говорили куда больше слов. – Что же ты нам будешь доказывать, что ты ее не забыл? Но ты забыл и не вспомнил, даже когда она вернулась!

– И да, и нет, – возразил Данил. – Ты можешь стереть мою память, но ты не можешь стереть то, что я чувствую к ней, такой власти у тебя нет и не было никогда, не обольщайся.

– Как героично!

– Как есть. Я люблю ее и любил всегда.

Римма замерла, испуганная, не верящая – но и не закрытая для его слов, и для Данила это было главным.

– Любил он! – поморщилась Вест. – Так любил, что четырнадцать лет спустя бросился к ее ногам при первой же встрече?

– Это было бы как раз той театральностью, над которой ты насмехаешься. Но когда я встретил ее, твое заклинание начало отступать, и ты это знаешь. В первые сутки я не мог даже запомнить ее имя – оно ускользало от меня. Но чем больше времени я проводил с ней, тем четче понимал, что мне чего-то не хватает. Память можно убить, любовь – нет.

– Красиво загнул, – закатила глаза Вест. – Однако твою любовь я убила!

– Нет, поэтому мне было так легко вспомнить Римму и полюбить снова. Ты знаешь, что я не романтик – если говорить отвлеченно. И я все не мог понять, почему меня тянет к ней – так быстро, так легко. Мне по жизни для всего были нужны основания, а тут оснований не было. Это загоняло меня в тупик, но теперь я понимаю, что к чему. Нет, я не романтик, мне не нужна сотня женщин, любить я могу только одну. Я наконец понимаю, чего мне не хватало и чего я ждал. И спасибо, что вернула ее мне!

Долгая речь утомила его, отняла остатки сил, но своего он добился. Вест была достаточно умна, чтобы понять: он говорит правду. Она не смогла убить то, чего не понимала, и это бесило ее.

– Пусть будет так, пожалуйста, любите друг друга до конца, это даже прекрасно и достойно отдельной городской легенды, – хмыкнула ведьма. – Все равно ни один из вас больше не поднимется на поверхность.

13. Старик за окном

Ей нужно было знать всю правду. Даже если в этом больше не было смысла и ей предстояло умереть здесь и сейчас. Непонимание, как ни странно, терзало ее больше, чем страх перед смертью.

– Расскажи мне все, – тихо попросила Римма. – Я должна знать. Что ты сделала?

Она не случайно задала вопрос именно так. Римма прекрасно понимала, что ее сестра, даже победив, не проявит милосердие. Но при этом тщеславие Вест способно стать лучшим союзником: пусть выставляет все это как свое достижение, пусть хвалится!

– Я просто попыталась исправить то, что ты испортила, – хмыкнула Вест. – Кто-то же должен был!

Началом того, что переломило сразу несколько жизней, стала неосторожно брошенная фраза.

Вест, в отличие от Риммы, легко поверила в магию и семейное наследие. Она с удовольствием проводила вечера с бабушкой, разглядывала старинные книги, слушала о том, какими сильными были их предшественницы. За это ей хотелось определенной платы: чтобы бабушка выделила ее из двух внучек и любила ее больше. Разве это не справедливо? Только Вест готова была учиться, Римма отдалилась от всего этого, кому она вообще нужна?

Но бабушка, очевидно, считала иначе и любила их обеих одинаково. Она даже надеялась рано или поздно привлечь младшую к своему ремеслу, и это непередаваемо злило Вест.

– Разве ты не видишь, что с ней уже все ясно? – допытывалась Вест. – От нее не будет толку!

– Это сейчас, пока она маленькая, а потом магия сама позовет ее.

– Почему это?