Городские легенды

– Вы готовы услышать то, что навсегда изменит ваше представление о музыке?! – крикнул Барабан в самодельный рупор, и его голос эхом разнёсся по улицам, звонко отражаясь от других домов.

Толпа снизу подняла головы к шпилю.

– Эй вы! А ну, проваливайте! – еле доносились до нас голоса этих маленьких скелетов, которые с высоты были больше похожи на белые точки.

– Сегодня вы услышите то, чего никогда раньше не слышали, – не обращал внимания на их угрозы Барабан. – Мы – известная на весь мир музыкальная группа «Скелеты», готовы исполнить для вас хит всех времён! – он поднял одну руку вверх, растопырив пальцы.

Недовольный гам внизу нарастал. На дверь тоже наседали всё сильней, это нам сообщил скелет, который её удерживал своим позвоночником. Кажется, мы теряли толпу, которую волновали только их дурацкие прыжки. Нужно было срочно что-то придумать. Вдохновляющая речь не вдохновляла.

Оставалось только одно – играть. Барабан встал за свою импровизированную установку и выбил дробь. Звук разлетелся на весь район звонким эхом. Он продолжил. Только теперь задал определённый ритм. Через пару мгновений я ударил по струнам. Вентиляционные короба передали звук моей гитары миру. Мы играли слаженно, чувствуя и понимая друг друга. Я хорошо помнил, когда у Барабана перебивка, он знал, когда у меня соло, мы были одним целым в момент игры. Кажется, голоса снизу начали стихать.

– Держим ритм, не сбавляем! – кричал Барабан. Я не мог разобрать его слов, но прекрасно знал, о чём речь.

Вопль подошёл к самому краю и, рухнув на колени, раскинул руки в стороны. Прошептав что-то монотонно в небо, он пару раз поклонился, а затем запел. Я никогда ещё не слышал, чтобы он так пел. Голос его был чист и силён как ветер. Этот парень хотел только одного: вознестись на небеса, покинуть эти мёртвые земли, и он старался изо всех сил, веря в слова Барабана о том, что если он будет хорошо петь, то обязательно спасётся, все мы спасёмся.

Он пел мой текст, тот, в который я вложил всю боль и душу, если она у меня вообще была, и толпа снизу умолкла. Мы выкладывались на полную, так, словно от этого зависела судьба каждого скелета на свете.

Когда я выжал последний аккорд из своей уставшей гитары, Барабан сделал завершающую перебивку, слегка помяв бак от стараний, а Вопль протянул последнее: «Где-е-е-е-е», снизу на нас уже смотрели тысячи пустых глазниц. Тротуары, шоссе, бетонные скверы слились воедино и превратились в море движущихся костей. Но это не всё – скелеты смотрели на нас из разбитых окон ближайших зданий и толпились на соседних крышах.

– Ну что? Как вы думаете, им понравилось? – нарушил, наконец, молчание Дубина.

– Сейчас проверим, – Барабан прочистил несуществующее горло и громко крикнул в атмосферу: «Ну что скажете, вам понравилось?!»

Секунда, две, пока его голос эхом долетел до всех.

– Да!!! – взорвалась толпа оглушительным рёвом, а затем кто-то крикнул: «Ещё!» и все моментально подхватили: «Ещё! Ещё! Ещё!» – и вот уже весь город скандирует нам.

– И что будем делать? – спросил я наконец.

– Играть, что же ещё, – ответил Барабан так, словно его слова были очевидной истиной.

– Но ведь у нас больше нет песен!

– Значит, будем играть то, что есть.

– Ещё раз?

– Столько, сколько понадобится!

Что ж, спорить было бессмысленно, тем более что скелеты реально ждали добавки и количество их было пугающим.

Барабан стукнул палочкой о палочку, а затем начал выдавать ритм. Я не стал ждать особого приглашения и быстро подключился. Моему примеру последовал Вопль. Это было невероятно, но он, казалось, начал петь ещё лучше.

Толпа стремительно росла. Наше выступление на бис было встречено такими мощными овациями, что крыша под ногами ходила ходуном. Тогда мы сыграли ещё раз, и ещё… Казалось, что скелеты со всего города собрались рядом с башней суицида, и их взгляды были направлены только на нас. Нам подпевали в припеве, повторяли за нами слова куплетов. Это было невероятно. Наш звёздный час. Наш триумф, наш…

Наш засов громко ругался, разрываясь на две части. Раздался сухой треск. Дверь не выдержала. Толпа ворвалась на крышу. Я вооружился единственным, что было под рукой – своей гитарой. Барабан взял в руки барабанные кости, Вопль упал на колени и попытался выкопать себе новую могилу, а Дубина ничего не делал – он был слишком занят тем, что изучал разрыв позвоночника у «засова» и интересовался его душевным состоянием.

Нас быстро окружили и отрезали все пути к отходу. Меньше чем через минуту вся поверхность крыши была заполнена, хрустела и стучала костями. Но нападать скелеты почему-то не спешили, чего-то выжидая.

– Ну и что дальше? – спросил, наконец, Барабан с вызовом и сделал шаг вперёд.

– Дальше у нас будет разговор, – прошамкал, а затем вышел вперёд небольшой сгорбленный тип, чьи кости были цвета пустыни. Его челюсть не могла сомкнуться полностью и болталась как подвешенная на верёвочках марионетка. Скелеты уважительно расступались, давая ему пройти вперёд, и он шёл, сильно прихрамывая на одну ногу.