Городские легенды

Комната напоминала поле сражения гигантских белых бабочек, чьи поверженные трупики воплощали неимоверные усилия умов обоих детективов. Кое-где застенчиво желтели фантики от Сениных конфет. В этом рукотворном ландшафте, смахивающем на декорацию к абсурдистской пьесе, присутствовала какая-то жуткая красота. Ни Серегин, ни Трифонов не были сильны в театроведческих науках, следовательно, об этом не подозревали, но оба выглядели довольными. А порешили они вот что: третьего июля, в семь часов утра, один из них, напялив на себя нечто красное и раскачавшись на больших красных качелях, совершит попытку перехода в параллельный мир с целью отыскать пропавших детей. Абсурд, конечно, но что еще остается делать, если реальная жизнь принимает формы абсурда. Попытки перемещения будут повторяться в одиннадцать утра, в семь вечера и в одиннадцать ночи, ежели к тому времени ничего не произойдет. Главное – уложиться до полуночи, а в то, что их затея увенчается успехом, уверовали оба. Осталось решить, кто из них непосредственно будет осуществлять эти самые попытки. Как старший по званию и по возрасту Серегин настаивал на своей кандидатуре, но Сеня переубедил его, приведя в качестве последнего аргумента мистическое совпадение в нумерологии своего имени и фамилии. "Семен Трифонов – это вам не баран начихал!" – гордо заявил Сеня. "Ну, да – семерка, тройка, – усмехнулся Серегин, – а где же туз? Был бы ты, Сеня, Тузенбахом, тады – ой! Трифонов-Тузенбах – это звучит гордо!" Сеня покраснел и тихо сказал: "Вы будете смеяться, гражданин начальник, но по матери я Тузов". "Ну, ты меня добил, Семен! Правда что ли?" – изумился Серегин и сдался.

На следующий день Сеня раздобыл у племянницы красную бейсболку и достал с антресолей спартаковский красный шарф, атрибут прежних фанатских бдений. Серегину было немного странно, что он дал себя втянуть в Сенины придумки, но, если честно, другого ничего не оставалось, и он вместе с Сеней принялся ждать третьего числа. К счастью, новых серьезных происшествий не появилось, и начальство, у которого капитан Серегин ходил в любимчиках, смотрело сквозь пальцы на изыскания напарников. Видимо, в конторе все внутренне были готовы к увеличению количества "висяков", как это ни прискорбно.

Ночь на третье июля прошла спокойно, хотя и Сене, и Серегину было не до сна. Они специально легли пораньше, чтобы еще до семи утра попасть на место. Утро выдалось теплым, но обоих охватила нервная дрожь. Они молча дошли до площадки и синхронно плюхнулись на скамейку возле больших красных качелей. Сеня выглядел комично в ярко-красной бейсболке, в шарфе, и с массивным хронометром на правой руке. Но у Серегина не было желания веселиться. В полном молчании они дождались семи часов, и Сеня взгромоздился на качели.

Серегин так и не понял, как все произошло. Казалось, он неотрывно смотрел, как Семен раскачивается по мерно нарастающей амплитуде. Никакого скрипа он не слышал; то ли качели регулярно смазывали, то ли они так были сконструированы, что работали бесшумно. Раскачавшись, Сеня прыгал, затем подымался с земли и снова шел на качели. Всякий раз он менял интервал между прыжками, руководствуясь какими-то своими расчетами. Серегин не мешал ему, не лез с советами. Он вообще не знал, о чем говорить, просто проникся серьезность момента. Сеня безмолвно и монотонно мельтешил в лучах утреннего солнца, пока у Серегина не зарябило в глазах. Он не заметил, как вырубился, а когда открыл глаза, увидел на соседней скамейке уставившихся на него ребятишек – двух мальчиков и девочку. Девочка прижимала к груди красную шапочку с помпоном, на одном мальчике была красная куртка, на другом – красные кроссовки. Сени Трифонова нигде не было.

Ольга Воликова: Заяц

Заяц бежал к ней по зеленой траве. Белоснежный заяц на ярко-зеленой траве. Она знала, что так не бывает, но это было чертовски красиво: синее небо, зеленая трава и снежно-белый заяц. Сама же она как будто упивалась счастьем, ощущая невыразимую радость и тепло, присущие только безмятежным ребячьим снам. В какой-то момент она почувствовала неладное, но просыпаться не хотелось, уж больно классный привиделся сон. А звук извне все нарастал, беспокоя барабанные перепонки, и пришлось вернуться в реальность. Она встала и на автопилоте побрела к входной двери – надо выпустить кота, все равно не даст спать подлая зверюга. И уже громыхая замком, очнулась: "Стоп! Какого кота?" Ее Серый исчез два месяца назад, она почти смирилась с пропажей. Пока она сонно соображала, дверь мерзко скрипнула (надо бы смазать петли), и в квартиру проскочило нечто мелкое и шустрое. "Заяц! – обрадовалась Танюша. – Откуда здесь заяц?"

Зайцем оказался маленький котенок. Продолжая орать, он метнулся на кухню.