Городские сказки

— Брось. Ее принесли вороны. Смотри — повсюду кости, камни, блестящие железяки. Все эти черные птицы.

— Не говори ерунды! Здесь было море. Разве ты не чувствуешь? Оно было здесь еще прошлой ночью, пока мы спали. Большое, пенное, бескрайнее. Осенний ветер гнал волны на запад. Светила играли лучами в толще вод, сквозь которую лениво плыли киты и касатки. Морские звезды водили хоровод вокруг телевизионных антенн, косяки мелких рыб шныряли по переулкам, акула лакомилась аквалангистом возле Павелецкого вокзала, морские коньки пробирались из продуктового в банк. Теперь все ушло — остались только камни, кости и эта ракушка.

— Эк тебя понесло!

— Ты не веришь, а зря. Тут было море. Нидерландские галеоны бороздили его волны, надувая паруса, и моряки наказывали провинившихся, привязывая к фалу и швыряя в волны. Испанские эскадры везли золото ацтеков, а британские корсары сбивали им книппелями паруса и брали по одному на абордаж отстающих. Дельфины позволяли хвататься за свои плавники и везли людей на Воробьевы горы к вышке, где можно было отдышаться и выпить рому. Сундуки с сокровищами шли ко дну вместе с тонущими судами и оседали на проспектах и бульварах. К утру ничего не осталось, асфальт всосал в себя трупы и обломки, кровь и слезы мертвецов ушли в ливневые стоки, и их не найти. Но послушай! Мы просто все проспали! Вот доказательства! Я расщеплю палку, вставлю туда эту ракушку, замотаю жилами — и буду ей есть, чтобы помнить о море!

— Море…

— Послушай! Оно было здесь и еще вернется. Мы все проспали! Никогда не знаешь, когда оно придет в следующий раз. Но если спать днем, а ночью ждать на крыше, то можно дождаться! Смотри! Мы будем ходить под парусом в лодке из пластиковых бутылок! Мы будем умываться соленой водой, нырять, чтобы коснуться старых жестяных крыш; мы поплывем к кремлевским звездам и нацарапаем на них наши имена, мы будем пить чай из термоса на башнях министерства иностранных дел. А утром, когда вода спадет, мы отправимся домой на первых собаках и никому ничего не расскажем. Как тебе?

— Эх…

— Да пошел ты! В тебе фантазии ни грамма, даже на самое маленькое чудо нет… Ладно. Пошли, что ли?

— А ложку все-таки сделай.

Catherine de Froid она же Екатерина Морозова Я сюда еще вернусь

Снится мне сон: стою я где-то в столице, на остановке меж двух промзон, а мимо то и дело шныряют автобусы, маршрутки и трамваи. И то ли все не в ту сторону, то ли Интернет никак не расскажет, на чем же мне ехать, то ли это я никак не пойму, куда направляюсь. А воздух вокруг такой, что надо-то мне, конечно, в Питер начала моего тысячелетия: чтоб Финский залив еще не перекапывали, чтоб светило солнце и пели синицы.

А потом подходит ко мне добрый городской дух с лицом кого-то из полузабытых друзей, машет баллончиком краски и зовет рисовать на заборах: надо, дескать, оставлять свои следы по всей планете, коли уж заносит. Я с духом не спорю, ему виднее, вредительство тут или нет, только у меня свой рецепт: придет автобус, потянусь за билет платить — пара рублей из кошелька и выпадет. Примета — вернусь, стало быть. И возвращаюсь ведь: в город, где довелось выйти из поезда на два глотка воздуха и полпирожка, на станцию незнакомой мне ветки, куда однажды свернули ноги, — значит, и на остановку из сна вернусь. Интересно только, во сне или…

Один приятель, чье лицо являлось мне ночью уже с полдюжины раз, но ни разу и не подумало нарисоваться в реальности или сети, специально для этих целей подарил мне мешочек забавных продолговатых монет, которые назвал «следами». С тех пор они лежат у меня в кармане и, если в очередном сновидении та самая куртка не угодила в стирку, я разбрасываюсь ими повсюду, куда только занесет. Каждый раз монеты меняют форму, рисунок и самую идею: древними пластмассовыми жетонами проваливаются в турникеты, мелкими яркими купюрами исчезают в автоматах с переливчатой сюрреальной газировкой, карточкой мелькают перед носом охранника, чешуйками краски падают с футболки — но они всегда со мной и всегда делают свое дело, а значит, я еще вернусь. Как в песне, надо только выбрать день — и уйти в нужном направлении.

А теперь я стою на остановке и пытаюсь понять, куда же так страшно опаздываю. Солнце светит в переносицу. И вдруг доходит: это мне снится — значит, не успеть я могу разве только к будильнику. И можно спокойно задержаться еще на часок-другой. Я ложусь на горячий асфальт прямо поперек проезжей части и блаженно зажмуриваюсь — подремать во сне. Реальность чуточку подождет.

Smoren Freelight Звук изнутри