Городской конструктор. Идеи и города

Когда Николсон был назначен губернатором Вирджинии, у него появилась возможность спроектировать еще один город. Плодом его трудов стал Вильямсбург, который один из историков назвал «самым удачным примером градостроительства в колониальной Америке»{3}. Если планировка Аннаполиса во многом основывалась на европейских образцах, то замысел Вильямсбурга куда более оригинален. Основной осью города является главная улица. На одном ее конце расположен Колледж Вильяма и Мэри, на другом – Капитолий. Посередине находится рыночная площадь, где первоначально располагались суд и пороховой склад. Еще одно крупное здание Вильямсбурга, дворец губернатора, Николсон поместил в начале аллеи, выходившей под прямым углом на главную улицу. У городского плана есть две необычные черты: дома стоят на обширных земельных участках, окруженных садами, а участки вдоль главной улицы разделены неглубокими овражками. В результате, как отмечает архитектор и градостроитель Жаклин Т. Робертсон, появилась схема, «четко соответствующая американскому порядку вещей, изящно канонизирующая формат наших общественных зданий, улиц, жилых домов, зеленых насаждений, дворов и природных особенностей»{4}.

План Саванны составил Джеймс Оглторп – основатель и губернатор колонии Джорджия. Оглторп не только сделал успешную военную карьеру в Британии, но и был сторонником социальных реформ: он населил новую колонию «трудящимися бедняками» и запретил на ее территории рабство. Основой созданного им плана Саванны стал стандартизованный «район», состоящий из сорока участков с жилыми домами, окружавших центральную площадь, где располагались административные здания. По мере разрастания города происходила упорядоченная застройка новых районов. Эта схема может показаться механистичной, но изобретательность плана заключалась в том, что основой расширения Саванны были большие и малые улицы, они образовывали разветвленную систему проспектов, соединявшую районы. Из всех проектов колониальной эпохи план Саванны стал не только самым изощренным, но и самым долговечным – город развивался по плану Оглторпа с момента основания в 1733 году и вплоть до Гражданской войны.

Впрочем, большинство городов колониальной Америки не были спланированы столь изысканно, как Саванна и Вильямсбург. Типичным примером может служить Александрия (Вирджиния), основанная в 1749 году. Восемьдесят четыре одинаковых участка площадью в полакра были объединены в кварталы по четыре штуки, а улицы образовывали простую сетку, не слишком элегантно усеченную извилистым руслом реки Потомак. Эта простая схема была разработана землемером Джоном Уэстом-младшим и его семнадцатилетним помощником по имени Джордж Вашингтон. Сорок лет спустя Вашингтону, уже ставшему президентом, надо было принять решение о планировке по соседству новой столицы независимой Америки. Его госсекретарь Томас Джефферсон, признанный эксперт в области архитектуры, предложил сетчатую схему, наподобие Александрии, и даже сделал эскиз. Вашингтон отправил рисунок одному из своих советников, и тот вынес убийственный вердикт: «Подобные регулярные планы, какими бы практичными они ни казались на бумаге и какими соблазнительными ни представлялись на первый взгляд, при воплощении вынуждают даже самых расчетливых наблюдателей признать, что они утомительны и бесцветны, являя собой приземленный плод холодного разума, лишенный подлинного величия и красоты, которые достигаются лишь сочетанием природы, искусства и разнообразия»{5}. Автором этой тирады был молодой француз по имени Пьер-Шарль Ланфан. Он приехал в Америку, чтобы принять участие в Войне за независимость, находился при штабе Вашингтона и дослужился до майора. Учитывая его художественные таланты (Ланфан перестроил Федерал-холл в Нью-Йорке, где Вашингтон принимал присягу), президент поручил ему подготовить топографический чертеж места расположения будущего «федерального города». Энтузиазм Ланфана и его идея о том, что новая столица должна поражать «величием и красотой», произвели на Вашингтона впечатление, и позднее он доверил ему составление генерального плана города.

Ланфана называют то архитектором, то военным инженером. На самом деле он не был ни тем, ни другим: перед отъездом из Франции молодой человек изучал искусство. Однако он хорошо чертил, обладал интуитивным пониманием природы городского планирования и был крайне амбициозен. Его план федеральной столицы отличали три главные черты: Ланфан воспользовался особенностями местности, расположите на одном из холмов Капитолий, а на другом – президентский дворец и соединив их Большим проспектом (нынешний Молл), ведущим к Потомаку. Диагональные проспекты, явно навеянные структурой французских парков, соединяют важные общественные здания и в местах пересечения образуют небольшие круглые площади для установки памятников; наконец, на систему диагональных проспектов наложена прямоугольная сетка улиц. По выражению одного историка, в этом плане проявился «чисто американский баланс между прецедентами и нововведениями»{6}.