Городской мальчик

С помощью брата Герби взгромоздился на коня. Он обхватил Клиффа за пояс и приготовился к худшему. Худшее оказалось достаточно плохим. Умный Сэм пустился в лагерь яростной отрывистой рысью, нещадно подбрасывая седоков. Бока его качало, как буйки в морскую непогоду, и самая жестокая качка приходилась на пухлые ляжки Герби. Напрасно Клифф пытался перевести Умного Сэма на медленный галоп, на обычный галоп и, наконец, когда Герби начал издавать стоны умирающего, – даже на шаг. Конь упрямо скакал этим пыточным аллюром до самой конюшни. Что претерпел Герби, как его хлестало, скребло, жгло и лупцевало – не описать словами. Но если вправду в наказание за грех полагается очищение огнем, то Умный Сэм избавил Герби от мук ада за все, что тот совершил минувшей ночью.

На часах Герби было без двадцати семь, и Клифф как раз заводил Умного Сэма в стойло, когда в конюшню вошел Элмер Бин. При виде двух измученных, грязных, одетых по-городскому мальчиков работника взяла оторопь, а когда Герби протянул ему пятьдесят долларов, он чуть вздрогнул и принужден был опуститься на скамейку.

– Сказал же, достану, и достал, – объявил Герби.

– Пацаны, где вас носила нелегкая?

– Какое это имеет значение? Теперь мы сможем построить горку, верно?

– Похоже на то, только… где ты достал деньги, Герб? У тебя знакомые в соседнем лагере?

– Какая разница? До встречи, Элмер. Нам надо вернуться к себе до подъема. Пойдем, Клифф!

– Вы не… вы не украли их, мужики?

– Еще чего! – бросил через плечо Герби, исполненный праведного возмущения. – Мы их одолжили.

Мальчики сбежали с пригорка. В лагере было тихо, как среди египетских пирамид. Через пятнадцать минут здесь закипит жизнь. Держась кустов во избежание случайной встречи с какой-нибудь ранней пташкой, Клифф с Герби пробрались в нафталинную камеру, сбросили одежду и кое-как поставили на место пружинный замок.

– Потом лучше вернемся и приколотим. А то всех перебудим, – сказал Клифф, заталкивая кулаком гвозди. Он взглянул на брата – согласен ли – и увидел, что у Герби перекошенное от ужаса лицо.

– Клифф, – проговорил тот замогильным голосом, – знаешь что! Я забыл оставить в сейфе записку про то, что мы взяли деньги взаймы. Выходит, мы их все-таки своровали. Мы своровали деньги, Клифф!

– Да ладно, все равно они получат их обратно с процентами, так ведь?

– Это да, но пока… пока-то мы самые настоящие воры.

– Ну, хватит тебе, потом разберемся. Сейчас надо разбежаться по хижинам.

Избегая Общей улицы, мальчики, облаченные в короткие белые трусики, подкрались с тыла к домикам и на цыпочках вошли каждый в свою хижину. Когда Герби юркнул в койку, та скрипнула, и он услышал сопение и хрюканье дяди Сида, обычно предшествовавшие его пробуждению. Мальчик закрыл глаза и притворился спящим. Через минуту от притворства не осталось и следа; он спал без задних ног. Спустя еще десять минут все его товарищи скатились с кроватей от визга горна, но Герби остался глух к нему. Он лежал, точно покойник.

– Ну, так, ребята, – сказал дядя Сид. – Устроить Герберту Букбайндеру «морской» подъем.

– С удовольствием, – откликнулся Ленни. Он и Эдди Бромберг подскочили к торцам Гербиной кровати и перекувырнули ее набок. Соня растянулся на полу и открыл красные, мутные глаза.

– С добрым утречком, генерал Помойкин! – выкрикнул Ленни.

– Пошевеливайся, – сказал дядя Сид. – Можно подумать, ты всю ночь не спал.

Герби застонал, поднял с пола свое побитое, местами ободранное, изнемогающее тело и поплелся за остальными ребятами на улицу – встречать новый день пятнадцатиминутной физзарядкой.

21. Горка Герби-III

Тем же утром мистер Гаусс рассеянно шаркал через лужайку женского лагеря, глубокомысленно прикидывая в уме все выгоды и издержки своего плана на будущую неделю: отвезти детей на вокзал тремя автобусами вместо четырех. Он уже совсем было решил, что сэкономленные деньги окупят раздражение, вызванное толчеей, как вдруг удивительная картина заставила его позабыть об этом деле. С вершины холма протянулись вниз на четверть склона две белые параллельные линии свежеструганых досок. Там же высилась груда пиломатериалов и банок, а вокруг груды, точно муравьи, трудились его работник и трое мальчиков. Как раз в это время двое из мальчиков, Герби и Тед, отделились от груды, неся вместе четыре доски. Они спустились к концу линий, надставили их принесенными досками и проворно побежали обратно.

– Эй, постойте-ка! – воскликнул, приближаясь, хозяин лагеря и погрозил указательным пальцем (этот жест служил ему вместо боевого клича). – Что тут у вас происходит?

Герби, Тед и Клифф бросили работу и обступили Элмера, словно ища у него защиты.

– Это для Мардиграса, мистер Гаусс… э-ээ, Капитан, – выпалил Герби.

– Парнишка придумал тут горку, – пояснил Элмер Бин. – Думаю, все будет путем.

– Да, но… кто разрешил строить эту штуковину? И откуда взялись материалы? Верно, их тут на целую сотню. Кто все это оплатил, хотел бы я знать?

Герби умоляюще посмотрел на работника, и тот сказал: