Городской патруль

– Мы с ними тоже работаем. Из семи его членов пятеро уже с нами согласны. Скоро согласятся и двое других…

– А если нет?

– Тогда мы их заменим.

– Незаменимых у нас нет! – заметил Штольц, выпуская к потолку облако сигарного дыма.

Карпентер пригубил сенного виски и кивнул:

– Когда я ехал сюда, мою машину дважды останавливали, а вокруг здания я заметил оцепление. Что, действительно угрозы так серьезны?

– Мы намерены уменьшить опасность со стороны экстремистов и для этого связались со специальными агентствами по безопасности, – сказал Флойд, внимательно следя за реакцией банкира.

– Вы собираетесь действовать на упреждение?

– А вас беспокоит законность таких методов?

– Нет, меня интересует только эффективность. И еще меня интересует, откуда берется эта огромная прибавка к урожайности этих новых сельхозкультур. Когда я получаю свои прибыли, я прекрасно понимаю, кого надул и чьи деньги перебежали на мои счета. А как обстоит дело здесь? Чьи денежки мы будем пристраивать на свои счета?

Флойд обменялся взглядом с остальными членами Совета, потом улыбнулся и сказал:

– Так получается, дорогой Луи, что наши деньги мы будем извлекать из ничего. То есть мы будем эксплуатировать почву более интенсивно и оттого получим наши сверхдоходы.

– Ага, кажется, я понимаю! – кивнул Карпентер, знавший о сельском хозяйстве не понаслышке. – Стало быть, мы истощаем почву на несколько лет вперед, а затем сбагриваем ее какому-нибудь государственному фонду землевосстановления. Кстати, я знаком с несколькими людьми в региональном правительстве, которые за разумное вознаграждение возьмут эти измученные земли под крыло, потянут время до их восстановления за госсчет, а потом еще и отчитаются об отлично проделанной работе.

Заметив, что его новые знакомые молчат, Карпентер тоже замолчал, переводя взгляд с одного на другого.

– Дело в том, Луи, что мы будем получать урожаи не в два-три раза выше, чем сейчас, а в десять-двадцать, и так в течение пяти лет. После такой эксплуатации почва ни на что годиться не будет, на ней даже сорняки расти перестанут.

– О! Это как после ядерного удара?

– Еще похлеще того, – вмешался фармаколог Бинакс. – В наших условиях инопланетные растения из метановых миров могут перерабатывать даже саму материю. На этой почве потом нельзя будет ничего строить, она несмачиваема водой, ее нельзя использовать для отсыпки каких-нибудь плотин или заполнения карьеров.

– То есть, насколько я понимаю вас, джентльмены, через пять лет после запуска проекта нам придется участвовать в судебных разбирательствах с полудюжиной государственных комиссий?

– Разумеется, если мы не подготовимся к этому заранее, – добавил Флойд. – Но мы подготовимся.

– Тут нет ничего нового, – добавил фармацевт Бинакс. – Когда в нашем бизнесе возникают проблемы с последствиями применения препаратов, а они возникают довольно часто, мы включаем всю подконтрольную нам медийную машину, всю, так сказать, «свободную прессу», и вот уже не мы виноваты в последствиях, а нечистоплотные члены госкомиссий, общий уровень загрязнения среды, алкоголизм, наркомания и все, что угодно. Перечислять можно до бесконечности. Если использовать методики фармакологического бизнеса, можно отбиться даже в случае самых очевидных проколов. Обычно после выпуска очередной сенсационной лекарственной новинки мы выплачиваем около ста миллионов ливров компенсаций пострадавшим, а чистой прибыли получаем несколько миллиардов.

– Хорошая арифметика, она мне нравится, – заметил Карпентер, и все засмеялись. Эта шутка помогла снять некоторое напряжение и показала, что Карпентер с Флойдом и его людьми говорят на одном языке.

– Обдумывали ли вы возможность «соскочить» с этих земель не через пять лет, когда все станет очевидно, а, скажем, через три года, чтобы сэкономить на медиакампании? – спросил банкир.

– И думали, и считали, – ответил Флойд. – Выгода от максимального использования земель многократно превышает стоимость медиавойны и армии адвокатов.

Флойд бросил взгляд на дежурившего у дверей секретаря, и тот приказал подавать легкие закуски и чистую воду.

Появилась вереница лакеев, перед гостями разложился стол, и спустя минуту слуги удалились так же быстро, как и появились.

– М-м-м, артезианская! – сказал Карпентер, сменив виски на бокал с искрящейся холодной водой. – А кто вам сказал, что я не люблю ключевую?

– Просто угадали, – развел руками Флойд, и все засмеялись.

– А скажите, господа, чего нам стоит ожидать, когда весь этот суперрапс, суперпшеница и прочие прелести полуметановых растений станут перерабатываться в продукты для потребителей? Что показали результаты испытаний, вы ведь испытывали это на людях, я правильно понял?

– Испытывали еще семь лет назад, – осторожно произнес Флойд. Он подозревал, что пройдошный банкир что-то знал об этих результатах, поскольку один из экземпляров отчета был утерян.

– Поначалу были проблемы, мы ведь на то время еще не подобрали подходящей технологии переработки.

– Но теперь-то подобрали?

– Теперь да, такая технология у нас имеется.