Городской патруль

– А чего не через площадь, там же вдвое короче?

– Когда сядешь за руль, поедешь через площадь, а я люблю мимо пруда проезжать.

– Это ты из-за лебедей? Они же искусственные! Киборги в перьях!

– Все равно мне нравится…

– Что ты раскопал о жертве помимо официальных данных?

– Ну… В шестнадцать лет стала «Мисс поселок горняков Майбург». А в семнадцать – любовницей мэра этого поселка.

– Быстрое начало.

– Красота не вечна, нужно успеть пристроиться. В восемнадцать ее приметил партийный босс регионального масштаба. Полагаю, мэр поселка расплатился с ним таким образом за какую-то услугу.

– Такое случается, – кивнул Смолл, провожая взглядом перебегавшую дорогу собаку.

– Партийный функционер устроил ее в предвыборный штаб, в пресс-команду.

– Чтобы всегда была под рукой…

– Вот именно. Во время выборной кампании штаб обслуживал Энрико Фостерса. Помнишь такого?

– Помню. Значит, это он привез ее в город?

– Да. Привез, снял квартиру, давал деньги. Одним словом, она ни в чем не нуждалась. Но провинциалка оказалась не дурой и все деньги тратила на курсы начинающих фотомоделей и на портфолио. Когда почувствовала в себе силы, потребовала от Энрико устроить ее в агентство. Тот согласился.

– Вот тут осторожнее, вдоль тротуара обрывок растяжки висит уже второй месяц…

– Я про него знаю, – сказал Пассворд, аккуратно объезжая размочаленный конец троса. – Вот кого нужно в кутузку сажать – городские службы.

– Посадим еще, какие наши годы. Так что там дальше было?

– Она стала хорошо зарабатывать, послала Энрико подальше, парней стала выбирать сама. И так продолжалось, пока ей не стукнуло двадцать четыре. К этому времени главный бизнес перетащили на себя те, кто помоложе, и она решила сменить работу…

– А тут подвернулся Рене Марсель со своим уж слишком хорошим для секретарши предложением.

– Именно так…

Четырнадцатый квартал находился недалеко, в районе, который когда-то был центром города. Он сохранился почти не измененным, от разрушения и высотной застройки его спасло новое направление роста города – в сторону океана.

Спустя десять минут Смолл и Пассворд уже въезжали в небольшой, мощенный каменными плитками двор.

Запарковав машину рядом с десятилетним «Лоуренцом» золотистого цвета, они вышли и, осмотревшись, выбрали нужное направление.

– Вот тот подъезд… – сказал Пассворд.

– Мне этот дворик кажется знакомым. Мы здесь бывали?

– Бывали. Два года назад брали патлатого художника.

– Бремсберга? Так, кажется?

– Да. И с ним три мешка марагонской травы.

– Какие большие окна. На кой им такие хоромы?

– Верхний этаж – это студии. Они там творят.

– Но чаще ширяются.

Детективы вошли в подъезд, посмотрели схемы расположения квартир и поднялись на третий этаж – тот самый, со студиями.

Дверь в квартиру фотографа была старой, из натурального дерева, покрытого за много лет несколькими слоями лака.

Смолл нажал кнопку звонка. Первые полминуты были тихо. Потом послышались шаги, дверь открылась, и на детективов уставился немолодой небритый мужчина с отечным лицом.

– Вы ко мне? – спросил он.

– К вам, – подтвердил Смолл.

– А-а, по объявлению?

– По объявлению, – с ходу подтвердил Смолл.

– Понятно… Только вы рановато, мой знакомый еще не вернулся со службы – он позвонит мне, когда вернется.

– Извините, так получилось.

– Тогда проходите. Я должен принять душ… А вы посмотрите старые фотоальбомы.

Фотограф шире открыл двери, и Пассворд со Смоллом прошли в прихожую.

– Но позвольте, кажется, вы писали, что приведете женщину? – вспомнил фотограф.

– Она заболела, пришлось взять вот его, – сказал Смолл, указывая на Пассворда. Тот улыбнулся и приподнял шляпу.

– Ну, ничего. Он симпатичный.

– О да. Мой друг нравится многим…

Пассворд неодобрительно покосился на Смолла. Работа работой, но ему было неприятно, что напарник выставлял его извращенцем.

– Отличная старая мебель! – заметил Смолл, когда они с напарником оказались в гостиной.

– О да! Я покупал ее на мебельных развалах, затем реставрировал и собирал композицию в едином стиле! Правда, красиво?

– Очень красиво.

– Ну так я в душ?

– Не спешите, Гуго. Мы с коллегой здесь на работе, – сказал Смолл и показал фотографу полицейский жетон.

– Вы полицейские?

– Полицейские детективы.

– Но что вам от меня нужно? Если вам не нравится мой образ жизни…

– Нет, к вашему образу жизни мы претензий не имеем. Точнее – это не наше дело. Но нам нужны материалы о Кэтти Сойтер.

– У меня ничего нет, все отдал агентству! – произнес фотограф заученную фразу. Должно быть, ему часто приходилось ее повторять.

– Гуго, не будьте дерьмом, вы же настоящий художник, – подал голос Пассворд, прохаживаясь вдоль стены гостиной и рассматривая развешанные фотографии. – Если мы затеем обыск, то наверняка найдем старые заначки с травкой и разными вредными порошками, а может быть, даже… – Пассворд остановился и поскреб ногтем позолоченную рамочку… – А может, даже детскую порнографию…

– Я никогда не занимался подобными вещами! Вы меня с кем-то путаете, господа детективы! – с пафосом произнес фотограф.