Городской романс

26 января 1994 года 11 часов 50 минут

Моя любимая жена и спутница жизни умерла после нескольких дней видимого угасания. До последнего ее вздоха я держал ее руки в своих и чувствовал, как жизнь ее покидает. Сорок восемь лет душевной, содержательной, верной совместной жизни принадлежат с этого момента прошлому? Нет, это невозможно, ибо моя незабываемая Дуся остается со мной в каждой мысли, в каждом предмете, добытом вместе, в наших сыновьях и внучках, которых она обожала. С 1947 года, когда мы после года знакомства поженились, и до последнего момента она стояла у штурвала нашей семейной жизни, которую, несмотря на встречавшиеся подводные скалы и далеко не богатую материальную обеспеченность нашей семьи, провела мужественно, любя, жертвуя всем, в последнюю гавань семейного счастья.

Благодаря ее доброте, ее пониманию моих проблем, ставших нашими, я смог посвятить себя педагогической деятельности, которая часто меня так захватывала, что для семейной жизни не оставалось времени. Благодаря моей Дусе я мог учиться, путешествовать, заниматься спортом, читать. Мои друзья обожали эту скромную, обаятельную женщину, особенно семья Фабри из Швейцарии и госпожа Клэр Зальманн из Германии, с которыми мы несколько раз проводили отпуск в Сочи, у Черного моря. Это были прекрасные, незабываемые времена! И те, кто посетил нас в Челябинске, как, например, чета Пармантье из Франции, Рудольф Томас, Фридел Лаусберг, супруги Виктор и Луиза Бройер — наши гости из Германии, были восхищены ею, ее гостеприимством. У нас вообще много друзей, настоящих, верных на всю жизнь, с которыми мы часто проводили выходные и праздничные дни дома или в лесу, на лыжах. И везде Дуся была в центре внимания, а если дело доходило до вечеринки «вскладчину», как это бывало в «застойные времена», ее холодец или котлеты воспевались на все лады, и она светилась, моя Дусенька, от того, что смогла сделать что-то приятное для людей.

…Не меньше друзей стало у нас и в Челябинске: Тихомировы Вася и Люба, Лифшицы Бен и Рая, Вайсманы Майя и Илья, Опалихины Виктор и Ольга, Разумовы Алексей и Нина, Туники Ефим и Татьяна и многие другие — все не чаяли души в моей Дусе.

Особую роль наша мамочка сыграла в воспитании наших двух сыновей, которым она в детстве и позднее, пока они еще были дома, посвящала все свое время и свою любовь. Все хорошее, что у них есть — от матери. Хотя Евдокия Ефимовна работала всю жизнь экономистом и была примером во всем на работе, она никогда не забывала своего долга. Только сегодня, когда ее нет с нами, мы, трое мужчин — отец и сыновья, вполне оценили ее жертвы для семьи.

Когда наша мать оперировалась в 1983 году в онкологическом отделении областной больницы, меня потрясло мужество, с которым она смотрела на будущее. Мы благодарим судьбу за то, что Евдокия Ефимовна оставалась еще целых десять лет, до последнего вздоха на своем посту — матери, жены, бабушки, не жалуясь на свои бесконечные боли. Более того, когда я заболел, она провела много бессонных ночей рядом со мной, у больничной койки, что, несомненно, отнимало у нее последние силы…

29 января ее провожали в последний путь наши семьи, ее сестры Зоя и Клавдия со своими детьми и внуками, ее и мои друзья, мои коллеги, которые ее очень любили, бывшие ученики, представители районного и городского отделов народного образования и профсоюзных комитетов. День выдался солнечный, как бы в память о ее светлом земном пути.

Я прекрасно понимаю, что образовавшаяся пустота невосполнима. Одиночество пугает, наступая неудержимо, особенно в бессонные ночи, когда случившееся кажется нереальным, только сном, из которого невозможно вырваться. И вот я как бы пишу ретроспективно сценарий к фильму, последние кадры которого еще мерцают на экране памяти. Сценарий пишется так, для формы, ведь в фильме ничего уже исправить нельзя, разве что конец: счастливый старец окружен любящими его детьми и внуками, друзьями, бывшими учениками, коллегами по работе и ангелом-хранителем, беспокойной, вечно хлопочущей Лидией Александровной Чучковой. И это чудо не выдумано, оно достойно отдельного рассказа с подробным описанием того, что делает каждый из окружающих меня друзей, в том числе и тех, которых нет рядом, но в мыслях они со мной.

Несмотря на все попытки друзей и близких отвлечь меня от холодной действительности, я веду свой нескончаемый разговор с той, которой нет, с той, которой я не успел сказать самые нужные и важные слова. От этого становится больно, так больно, что глубокий стон вырывается из груди, затаившей отчаяние по навсегда ушедшему любимому человеку…

Все вокруг хотят, чтобы я еще жил. Добрыми словами, ежедневной заботой и любовью меня подбадривают, следят за моим питанием, лечением и душевным равновесием. Я вижу, все делается от чистой души, и я поддался слабой надежде — что-то еще суметь, встать твердо на ноги для того, чтобы навести порядок в своих многочисленных папках, книгах, записях, ведь они могут еще кому-то пригодиться.

Эпилог