Городской ужас

– Нет. Но я её знала. Это была спокойная и сильная женщина, настоящая русская сибирячка, но накануне смерти, глаза у неё были… Я не забуду эти глаза. Страхом полнилось каждое её движение, взгляд… Как будто что-то хуже смерти шло за ней, и она это знала. Не знаю, могла ли она это предотвратить… Возможно, она спасла меня и родителей, заплатив такую цену.

– И после этого ты стала интересоваться оккультными вещами?

– Нет – после этого я стала интересоваться защитой от таких вещей. Я стала искать священников, среди окрестных приходов, готовых помочь, и не нашла их. Было ощущение, что это просто случайные мужики, которых поставили к станку, а они так и не поняли зачем. Тогда ещё не было повсеместного Интернета, поэтому и сама история, и способы защититься остались неизвестными. Но уже в старших классах я вспомнила об этом…

– Ох уж эта иррациональная русская тяга ко всему потустороннему, будь то «та» сторона жизни или «та» сторона государственной границы. Извини: перебил.

– Да, вот… На самом деле, просто, одна из моих одноклассниц принесла книгу и сказала, что там какие-то знания, что её ещё называют Чёрной Библией. Я не знаю что в ней, не уверена, что и она её открывала – всё-таки читать что-то длиннее коротких постов своих тупых сверстников для большинства представителей последних поколений – труд непосильный. Но я вспомнила бабушку и решила посмотреть, делает ли церковь вообще что-нибудь, чтобы защитить нас.

– То есть ты всё-таки рассматриваешь это явление как реальное?

– Конечно. Ты же сам сказал, что русские склонны всё мистифицировать, – она улыбнулась. – И в Интернете я наткнулась на этого Иллариона. Он и правда очень странно проводит свой обряд, но сарафанное радио доносит, что это работает.

– Работает то, во что ты веришь. Я почти уверен, что если отправить всех этих «бесноватых» к нормальному психиатру, то через какое-то время от их бесноватости не останется и следа.

– Так почему же ты сам туда не пойдёшь?

– Я пока не решил что хуже: оказаться сумасшедшим или столкнуться с реальным демоном.

– Если не будешь ничего делать, – сказала Валерия – рассудка лишишься в любом случае.

– В смысле?

– Этим сущностям… По крайней мере, сильнейшим из них, нужно высшее богатство, которым одарил нас бог…

– Если ты про разум, то я сторонник теории эволюции.

– Не важно. Откуда бы он ни взялся, запомни, есть иной мир, точнее может быть это тот же самый мир, где живём мы, но существуют иные формы жизни, принципиально отличные от нас. И, как любой жизни, им нужно себя поддерживать. А раз они не из мира материи, тооо… – она протянула, чтобы Владислав продолжил её мысль.

– Они питаются нашей энергией.

– Те, что послабее. Самые сильные забирают разум. Это как христианский ад: ты живёшь, всё осознаёшь, но не контролируешь свои поступки и мысли, невозможно прекратить мучения.

– А почему не душа? – спросил Владислав, и в голосе его послышалась издёвка.

– Я не теолог и не психолог, но в данном случае это одно и то же. А может одно – продолжение и развитие другого, не знаю.

– Я считаю, что мы рождены, чтобы познавать, в этом смысл существования человечества, – сказал Владислав. – Так что это логично. От бога это или ещё от чего, но разум – это высшая форма организации психики – то, без чего человек человеком уже не является, и, если допустить существование этих сущностей…

– Допусти, допусти. Если не хочешь сам же себя сумасшедшим считать.

– Так вот, если допустить… Выходит им как раз и нужен наш разум.

– А лучший способ лишить человека разума – это заставить его путаться в том, что реально, а что – нет.

– Значит, сейчас я в той фазе, когда эта мерзость играет со мной, раскачивает мои нервы.

– Если мы всё правильно поняли – да.

– Отлично…

Они помолчали.

– Спасибо, что пришла сюда, – наконец сказал Владислав.

– За что ты благодаришь?

– Сам не знаю. Я рад, что ты тут.

– Да, но мне пора. Проводишь до метро?

– Это не то, о чём стоит спрашивать.

– Мой бывший никогда этого не делал, всегда приходилось уговаривать его.

– Всегда шокировали такие вещи.

Влад встал и помог Валерии одеться.

– Когда ты опять будешь свободна? – спросил он.

– Не знаю. В ближайшие два дня точно нет.

Они вышли на улицу. Стояли душистые поздние сумерки, когда ещё нельзя сказать, что настала ночь, но день давно уже потух.

До метро было несколько сотен метров. Они шли неспешным шагом, и со стороны было заметно, что молодым людям хорошо рядом друг с другом.

«Любовь – это просто кусок пизды!!», – гласила надпись на асфальте.

– Глубокая мысль, – усмехнулся Влад, кивнув в сторону надписи.

Лера улыбнулась.

Они дошли до метро скорее, чем обоим хотелось бы.

– Ну что ж, пока. Ещё раз спасибо за вечер, – сказал Влад, протягивая руку.

– Пока. И не благодари меня, я не делала одолжение. Мне тоже было очень интересно.

– Только интересно? – спросил Влад, прищурившись.

– И приятно, конечно. Давай, пока. И будь осторожен, – добавила она после паузы.

– Знать бы, как этого остерегаться.

– Пока.

– Пока.

Она повернулась и стала быстро спускаться по ступенькам, звонко стуча каблуками о красный гранит.