Городу и миру

Солженицын очень рано увидел и постулировал опасность загипнотизированности Запада, в частности - США, советским ядерным шантажом, - без достаточного внимания к угрозе неядерной загипнотизированность, одним из мощнейших генераторов которой явился Киссинджер.

Примечательно, что президент Рейган, не надеясь, по-видимому, психологически избавить свою страну от парализующей устрашенности ядерной угрозой, решил осуществить это технологически, создав систему противоракетной обороны космического базирования(. Реакция СССР на эту инициативу показывает, как боится последний утратить орудие ядерного шантажа. Напомним, что Р. Рейган обещал передать СССР технологию СОИ (стратегической оборонительной инициативы) как только она будет освоена Соединенными Штатами, но это не успокоило Кремль, потому что снимает с повестки дня ядерное запугивание и все с ним связанное.

Статья Солженицына, о которой мы говорим (1975 г.), относится к тому времени, когда, в отличие от середины 1980-х гг., США еще не утратили, во всяком случае - так явно, своего военного перевеса над Советским Союзом. Тем важнее был в ту пору для СССР психологический выигрыш посредством эксплуатации призрака ядерного конфликта. Солженицын, в противоположность Киссинджеру, видит это с такой отчетливость, что вполне вправе сказать:

"Я - отказываю г. Киссинджеру не только в жизненном опыте, дающем знание психологии коммунистических деятелей, отчего за столом переговоров он - как бы с завязанными глазами. Я - отказываю ему и в том высоком дипломатическом интеллектуальном уровне, который ему приписывается. Это не дипломатия, если приходить с перевесом сил за спиной, с избытком материальных средств в кармане, во всех переговорах уступать, всем платить и так создавать неравновесные временные площадки для перехода к дальнейшим уступкам. Знаменитое соглашение о Вьетнаме, величайшее дипломатическое поражение Запада за 30 лет, лицемерно и очень удобно для агрессора подготовило беззвучную сдачу трех стран Индокитая, - неужели крупный дипломат мог бы не видеть, какой карточный домик он строит? (Советская пресса, в ярости против Сахарова, обругала его Нобелевскую премию "верхом политической порнографии". Она промахнулась направлением и опоздала на три года: эта ругань была бы применительна к Нобелевской премии, разделенной между агрессором и капитулянтом в Парижских соглашениях.) Сходное тревожное ощущение шаткости производят и ближневосточные соглашения г. Киссинджера, хотя тут нет той открытой капитуляции, которой был обречен Вьетнам под тем же пером" (II, стр. 232-233).

Кроме односторонней эксплуатации ядерной угрозы, эффективнейшим инструментом психологического разрушения Запада, идеологической инфильтрации в его сознание является для СССР его агентура влияния и ее пропагандная активность. Эта же пропагандная активность при соответствующих акцентах и создает определенное настроение и внутри Союза. Поэтому Солженицын считает обязательным условием действительного детанта между Западом и СССР прекращение последним его антизападной пропаганды вне и внутри социалистического лагеря. Но Киссинджеру непонятно и это. Более того:

"Г-н Киссинджер не признает, что уступки вообще делаются. Оказывается, "западные страны и не ставили задачи идеологической разрядки" (то есть и не пытались устранить холоднейшую из холодных войн - а что же тогда?). Или (15 авг. 75): "не мы занимали оборонительные позиции в Хельсинки". Прошло три месяца, спросим: а кто же?..

Сам процесс сдачи мировых позиций таков, что носит характер лавинный: на каждом следующем рубеже трудней удержаться и надо сдавать все больше. Это видно по новой обстановке на целых континентах, по небывалому вылазу СССР в юго-западную Африку, по голосованиям в ООН" (II, стр. 233. Разрядка Солженицына).

Если в ближайшие годы чудом и непритворно не изменятся фундаментальные цели и принципы советской политики, внешней и внутренней, оправдается еще один мрачный прогноз Солженицына (как оправдались его самые ранние прогнозы, связанные с Парижскими соглашениями о Вьетнаме):

"Сам г. Киссинджер всегда имеет запасной выход - перейти в университет читать юнцам лекции об искусстве дипломатии. Но у государства США (как и у тех юношей) - запасного выхода не будет" (II, стр. 233).

Прошло более десяти лет с тех пор, как прозвучало это предостережение, но его актуальность, к сожалению, не ослабела.

Солженицын не устает говорить об эфемерности мира (отсутствия прямых боевых действий) на фоне чудовищного внутреннего деспотизма одной из противостоящих друг другу сторон. Его не колеблет в этом убеждении псевдомиротворческая морализаторская демагогия Киссинджера. Он констатирует: