Горошина для принцессы

Когда она скрылась в подъезде, он повернулся к этому подонку, который уже очнулся и мотал головой, пытаясь встать на четвереньки. Владимир размахнулся и изо всех сил врезал своим кованым сапогом ему по ребрам…

От страшного удара тот отлетел еще на несколько метров и больше встать уже не пытался. Скрючившись, он спрятал лицо в коленях и, прикрыв руками голову, покорно ждал новых пинков.

Владимиру очень хотелось, как надо, отпинать мерзавца, посмевшего приставать к его Снежке! Но он понимал, что после этого, в лучшем случае, тот проваляется здесь до утра без сознания, а в худшем, просто сдохнет. Нет, Снежка права, он того не стоит!

Владимир взял его за грудки и поднял.

- Сейчас ты уйдешь и позабудешь сюда дорогу, понял?! - ледяным голосом, в котором явственно слышалась смертельная угроза, сказал он. - Если я тебя еще раз здесь увижу, я тебя пристрелю, падаль, ты понял?! - Владимир тряхнул его так, что у того клацнули зубы.

- А-а-а, - проблеял тот и обмочился.

Владимир поставил его на землю. Оказывается, все это время он держал этого подонка на весу.

- Пшёл, прочь, - Владимир сплюнул под ноги. - Падаль вонючая.

Снежка, на всякий случай тихонько подсматривавшая из-за дверей подъезда за происходящим, увидела, как ее случайный провожатый, хватаясь за ребра и шатаясь, побрел по тротуару. Неожиданно Владимир топнул ногой, и бедолага, спотыкаясь, заковылял так быстро, как только мог…

Убедившись, что с Владимиром все в порядке, и он не наделает никаких глупостей, Снежка стрелой взлетела вверх по лестнице и заскочила в квартиру.

Зайдя на кухню, она увидела, что по всему полу рассыпаны белые чайные розы…

Он принес ей цветы!.. Никто и никогда еще не дарил ей цветов! Кроме папы… Но это, конечно, было совсем не то… Собрав все до одной розы, Снежка прижала букет к груди и погрузилась в его благоухание…

Когда Владимир вошел, она стояла с закрытыми глазами, опьяненная цветочным ароматом. А потом распахнула свои огромные льдисто-серые глаза, улыбнулась и посмотрела на него прямо сквозь огромные белоснежные бутоны.

Это чудесное зрелище пронзило его израненное сердце невыносимой болью!

На ней было белое платье в крупный черный горошек. Одно из тех, которые он подарил ей… Она была прекрасна!..

Но нарядилась так не для него, Владимира, а для другого мужчины…

Снежка, Снежка… Что же ты наделала…

Владимир закрыл глаза и заскрипел зубами. Кипящая волна жестокой ревности затопила его душу! Она встречалась с другим мужчиной! Он провожал ее! Обнимал! Владимир глухо застонал…

Снежка подошла к раковине и, наполнив водой двухлитровую банку, поставила туда розы. Расправила букет так, чтобы было красиво, и посмотрела сияющими глазами на Владимира. Она хотела поблагодарить его за цветы, за то, что он ее спас, за то, что он есть, за то что…

А он сидел и смотрел на нее, прищурившись, холодный, словно глыба тысячелетнего арктического льда. И все слова застыли у нее на губах. И взгляд потух. Его потушила черная волна ревности, хлеставшая из глаз Владимира.

Разговор у них не получился. Слишком много боли они причинили друг другу.

- Ты! - кричала она ему.

А он молчал…

- Предатель! - кричала она.

А он молчал…

- Я ненавижу тебя! - кричала она.

А он молчал…

- Убирайся к своим бабам! - кричала она.

Владимир молча встал и вышел из кухни.

И тогда Снежка, рухнув, уселась на пол прямо там, где стояла, и заплакала…

Все, чего она хотела, это только, чтобы он был все время с ней. А он ушел… Она плакала все сильнее и сильнее… Где он был, когда она танцевала с кем попало? Где он был?.. Она уже рыдала… Почему он не пришел и не забрал ее себе? Почему ее обнимал другой?.. Снежка прижала ладошки к лицу, ее плечи ходили ходуном… Он не любит ее! Он не любит ее совсем!.. Она уже просто захлебывалась от рыданий…

Владимир прибежал на кухню, упал перед ней на колени, обнял и прижал к себе:

- Ну, что ты… Что ты… Успокойся…

- Ты-ы-ы… - рыдала Снежка. - Меня-а-а совсе-е-ем не лю-у-бишь…

- Что ты… - шептал он, прижимая к себе. - Что ты, глупая…

- Ты-ы-ы-ы… - рыдала Снежка все горше.

- Что ты…. Что ты… Ну, успокойся… - гладил ее по голове Владимир.

- Меня-а-а-а… - рыдала Снежка все горше и горше. - Не-е-е…

- Милая… - шептал Владимир. - Что ты говоришь… Да, я жить без тебя не могу… Я даже дышать без тебя не могу…

- А-а-а-а… - голосила Снежка и мотала головой.

Он обнял и прижал ее к себе изо всех сил и стал целовать ее соленые щеки и зареванные глаза…

Владимир шептал ей ласковые слова, целовал и гладил. Он целовал ее гладкий лоб и шелковистые брови, он целовал укрытые мокрыми ресницами глаза, целовал ее нос и щеки. Он гладил ее спутанные волосы, ее спину и трясущиеся плечи…

И Снежка потихоньку стала успокаиваться. Она всегда успокаивалась, ощутив его крепкие объятия, единственные в мире объятия, которые ей на самом деле были нужны…