Горошина для принцессы

Снежка стояла, вся подавшись вперед, словно птица, готовая взметнуться в небо. Гордая осанка, высоко поднятый подбородок, устремленный в даль взгляд… Она повернулась к Владимиру, взяла его за руки и посмотрела прямо в глаза…

И мир вокруг исчез, внезапно растворившись в необыкновенной тишине. Стих шепот листьев, смолкли птицы и кузнечики, и даже волны сохраняли молчание, беззвучно накатываясь на берег…

Сколько они так простояли, глядя друг другу в глаза и держась за руки, ни Владимир, ни Снежка, не помнили… А когда очнулись, медленно двинулись вдоль берега по извилистой Приморской аллее…

Да так и шли до самой Александрии.

- Володя, - виновато подняла на него свои прекрасные глаза Снежка, - Прости, что я не сказала тебе сразу… - она взмахнула густыми черными ресницами и вздохнула. - Мы сюда не просто так приехали… Не только на фонтаны поглядеть…

- Та-а-ак… - не особенно удивился Владимир. - Рассказывай…

- Понимаешь, Володя, - опустила взгляд Снежка. - Перед тем, как за папой пришли, он успел сказать, что оставил здесь для меня что-то… В дупле одного старого-престарого дуба… Которое показывал мне когда-то очень давно…

- Ну, и… - наклонил голову Владимир.

- Мы почти пришли уже… - тихо сказала Снежка.

- Та-а-ак… - сдвинув пилотку на затылок, потер он лоб.

Что же теперь делать? Пойти и посмотреть, что спрятал комдив в своем тайнике? Или уйти и навсегда позабыть об этом?..

Снежка молча ждала его решения. Конечно, ей очень хотелось узнать, что там лежит, в дупле… Но, если Владимир скажет, что делать этого не стоит, она подчинится.

Он огляделся. Вокруг не было ни души…

А, может, рискнуть?

Владимир посмотрел на Снежку. Она стояла, опустив глаза, и теребила поясок своего платья. Если они сейчас уйдут, так и не узнав, что оставил ей отец, девчонка потом попросту изведется от любопытства, подумал он!.. Но с другой стороны… Меньше знаешь, крепче спишь! Вдруг там лежит что-то опасное? Не зря же комдив это что-то так надежно спрятал!..

А, впрочем, семь бед - один ответ!

- Была, не была! - махнул он рукой. - Бог не выдаст, свинья не съест!

- Ура! - захлопала в ладоши Снежка, а потом кинулась на шею Владимиру. - Я знала, я знала, - повторяла она, целуя его. - Я знала, что ты разрешишь!

Вот так женщины и вьют из мужчин веревки, вздохнул он. Своими нежными пальчиками. При поддержке тяжелой осадной артиллерии серых глаз и алых губ. И прочего арсенала… Это только считается, что мужчины изобрели тактику и стратегию! На самом деле они научились этому искусству у женщин!.. И наступлению, и обороне, и правильной осаде, и решительному штурму, и засадам, и обходным маневрам! И искусству дипломатии они тоже у женщин выучились! И актерскому мастерству!.. Да, что там говорить! Всему на свете, и хорошему, и плохому, мужчин научили женщины!

- Ну, что же, - сказал Владимир. - Показывай что ли… Где этот твой старый-престарый дуб.

- Тут, - Снежка схватила его за руку и потащила в чащу. - Совсем близко!

И действительно, вскоре они вышли на небольшую поляну, на краю которой стоял огромный раскидистый дуб. Лет трехсот от роду на неискушенный взгляд.

- Вот он, - почему-то перешла на шепот Снежка. - Дупло должно быть с другой стороны… Только ты сам посмотри, что там! Ладно?.. Я все равно не достану…

Владимир неторопливо обошел вокруг дерева… Все правильно… Искомое дупло было на месте. Причем, весьма солидное… И, в самом деле, немного высоковато. С земли не заглянешь… Авось, комдив капканов не наставил на родную дочку, подумал он. Поплевал на ладони, уцепился за край и, подтянувшись, сунул руку внутрь…

Снежка следила за ним, затаив дыхание…

Нащупав на дне какой-то предмет, Владимир дернул его наружу и спрыгнул вниз.

В руках у него был небольшой коричневый саквояж из толстой свиной кожи. Он поставил его на торчащий неподалеку широкий черный пень и отошел.

- Володя, ты куда? - спросила Снежка. - Мы же хотели поглядеть, что тут лежит…

- Потом погляжу, - сказал Владимир, доставая из бриджей коробку «Герцеговины Флор» и спички. - Ты давай пока сама… А я подымлю маленько…

Пускай сначала сама посмотрит, что там такое, подумал он. Мало ли что ей отец оставил!.. А вдруг это что-то очень личное?.. Пускай посмотрит и сама решит, что ему стоит видеть, а что нет. Он отвернулся и закурил…

А Снежка устроилась на пне и с трепетом раскрыла саквояж.

Первое, что она заметила, это знакомая с детских лет желтая деревянная кобура отцовского наградного маузера и коробка патронов к нему.

Она расстегнула кобуру и вынула пистолет.

К вороненой стали магазина были прикреплены две серебряные пластинки. Одна побольше, другая поменьше. Надпись на большой гласила: «За беспощадную борьбу с контрреволюцией от РВС». На маленькой было выгравировано: «Добричу Георгию Александровичу 1921»..

Знакомая тяжесть приятно оттягивала руку.

Маузер был смазан, но не заряжен. Она поднесла его к лицу и с наслаждением вдохнула знакомый запах металла, пороха и оружейного масла.

И словно перенеслась на мгновение далеко в прошлое…