Гороскоп любви

Подписи не было, но она Беатрис и не требовалась.

– Ник, – пробормотала она.

– Та-а-ак, – протянул Дарел. – Значит, все-таки Ник!

– Это вовсе не то, о чем ты думаешь! – пролепетала Беатрис и сразу же почувствовала, как глупо звучит эта избитая фраза.

Дарел презрительно посмотрел на нее и тут же отвернулся, как от чего-то омерзительного.

Теперь уже Беатрис чувствовала себя так, словно ее окатили из брандспойта. Такая выходка Дарелу с рук не сойдет!

– Между прочим, Ник, зная меня несколько дней, безошибочно определил, какие цветы я люблю, – заявила она.

Дарел повернулся и иронично приподнял бровь, предлагая Беатрис продолжить.

– Да, определил. Он тонко меня чувствует, мне с ним интересно, всегда есть о чем поговорить. – Она сделала эффектную паузу и более миролюбивым тоном закончила: – Но, Дарел, это вовсе не означает, будто я собираюсь спать с ним!

– Да? А мне показалось, что это благодарность за ночь. Точнее за вечер…

– Я вчера была весь вечер у Бернарда и Клариссы. Да, Ник подвез меня, но ты должен понимать, что я не из тех, кто согласен на это в машине.

Беатрис гордо вскинула голову. Она сумела зацепить взгляд Дарела и теперь не собиралась отпускать его.

– Что значит «В продолжение вчерашнего вечера» ты уже придумала?

Щеки Беатрис вспыхнули, но не от смущения, как сначала решил Дарел, а от злости.

Она медленно встала и выпрямилась. Сейчас белоснежный халат с толстым ворсом вовсе не выглядел домашним и уютным, да и Беатрис уже не казалась такой беззащитной. Дарел невольно сделал полшага назад.

– Я никогда не лгала тебе и не стала бы этого делать, – четко разделяя слова, сказала Беатрис. – Сказав это, ты меня оскорбил.

– Но что я должен был подумать?!

Теперь уже Дарел защищался, но сейчас он мог даже не надеяться, что Беатрис остановится на полпути. Она выскажет все. Пусть потом будет сожалеть о многих словах, но уж лучше так, чем жить с оскорблением, нанесенным любимым человеком.

– Ты должен был подумать все, что угодно, кроме того, будто я тебе изменила. Мы заговорили о том, кому какие цветы подходят. Вот Ник и нашел ответ на этот вопрос. И я должна сказать, с этим он справился великолепно.

– В отличие от меня? – горько спросил Дарел.

– Наверное, ты не так остро меня чувствуешь. Но это вовсе не значит, что я не люблю тебя и собираюсь предать. Да, Ник определил мои любимые цветы с первого раза. Кстати, может быть, ему просто повезло. И потом, он знал, что я равнодушна к розам.

– Ты говоришь, что никогда никому не лгала. А почему не сказала мне, что не любишь розы?

– Дарел, ты меня не слушаешь. Я не сказала, что не люблю розы, я сказала, что равнодушна к ним. Тюльпаны я обожаю в любом виде: один цветочек, огромная клумба, букет, икебана – что угодно! Но ты всегда так красиво, так необыкновенно дарил мне розы, что я влюблялась в них с первого взгляда. И потом разве можно лепестками тюльпанов усыпать комнату?

Беатрис позволила себе легкую улыбку. Злость быстро уходила. Да, Дарел был не прав, сделал ей больно, но сейчас они все обсудят, расставят по местам, и дальше их жизнь потечет спокойно.

– Да, я все понимаю, но и ты пойми меня! – упрямо сказал Дарел, явно не желая признавать свою вину. – Моей любимой женщине присылают букет с такой запиской. Что я должен был подумать?

– Во-первых, ты не должен был читать эту записку.

Он опустил голову, явно чувствую себя виноватым.

– Но я тебя прекрасно понимаю, – спокойно продолжала Беатрис. – Не уверена, что и сама удержалась бы от такого соблазна.

Она улыбалась кончиками губ. Сейчас вся эта неприятная история уже не казалась трагедией и концом их отношений. Да, погорячились, да, наговорили друг другу много неприятных слов, но ведь все еще можно поправить. В этом Беатрис была убеждена.

– И вообще, часто цветы дарят как знак уважения и симпатии, а вовсе не как благодарность за проведенную вместе ночь… или вечер, – добавила она.

– Да, ты права, я не должен был так реагировать, – пробормотал Дарел, все еще не решаясь посмотреть Беатрис в глаза. – И читать записку не должен был. Но я просто схожу с ума.

– От ревности?

– От страха.

Беатрис удивленно посмотрела на него.

– При чем тут страх? – спросила она. – Разве там, где есть любовь, есть место страху?

– Как оказалось, есть. – Дарел печально улыбнулся. – Знаешь, мои чувства вовсе не похожи на ревность, ведь ревнуют, когда боятся поделиться тем, что есть, а я боюсь потерять. Любого мужчину рядом с тобой я воспринимаю как потенциального соперника. А уж если он так тонко тебя чувствует… – Он позволил себе немного горькой иронии.

– Дарел, у меня была возможность изменить тебе с Ником, но я не стала этого делать. И вовсе не потому, что боялась укоров совести или чего-то в этом духе! – С деланой беззаботностью Беатрис махнула рукой. Да, именно совесть остановила ее тогда, но сейчас важнее было другое: донести до Дарела одну простую мысль, не отвлекаясь на философские вопросы. – Я люблю тебя и только тебя, и никогда не буду заниматься сексом с нелюбимым мужчиной.