Гороскоп птицы Феникс

Я молча развернулась и пошла на кухню. Ольга Ивановна взяла группу Кисы меньше месяца назад, потому что милая Карина Григорьевна ушла в декрет. До сих пор Киса не рассказывала истории вроде той, про печенье, не цитировала «замечательные» речи воспитательницы. Мне казалось, что у нас прекрасный садик, но сейчас мнение о нем сильно изменилось. Ох, похоже, придется искать новый.

– Я уже тут, – весело сказал Юра, появляясь вслед за мной на кухне, – сейчас полью сциниллу, а вы спокойно на работу собирайтесь. Или думаете, я сделаю что-то не так?

Я поставила в кофемашину чашку.

– Абсолютно уверена в вашей компетентности.

– Купаться, купаться! – заорали в квартире. – Пошли купаться!

– Сколько козочек? – крикнула Киса.

– Три и один баран, – ответил Макс.

– Бе-бе-бе. Тогда почему вы отказывались от помощи? – не понял Юра.

Я решила вести честный диалог.

– Хрю-хрю. Вчера услышала ваш рассказ о том, как научные руководители превращают аспирантов в домработниц, и не хочу…

– Но вы же не мой профессор, – возразил Юра. – И я предложил сам. К тому же признаюсь: боюсь, что вы навредите Марго.

Я сдалась.

– Хорошо. Спасибо. Не знаю, как вас благодарить.

– Ерунда, – сконфузился парень, поднимая крышку, – мне приятно за сциниллой поухаживать. Ой, а где рыбные крокеты? Их здесь нет!

– Не может быть, – засмеялась я, – их никто не трогал, уж очень воняли.

– Неужели собаки полакомились? – сделал глупое предположение аспирант.

Я развеселилась еще сильней.

– Кастрюля стоит на подоконнике, мопсам туда не забраться. Они так высоко не запрыгнут.

– И огуречную воду кто-то выхлебал, – задумчиво протянул Юра, – тут почти пусто.

– В чем проблема? – спросил Вульф, входя в кухню.

– Вы ели рыбный корм для сциниллы? – напал на Макса парень.

– Я еще не сошел с ума, – вздохнул мой муж.

– Сколько козочек? – бодро спросили из коридора.

– Три и один баран, – машинально ответил Макс. И тут же спохватился: – Кажется, мой мозг слегка повредился – отвечаю музыкальной книге!

– Юра, чем занимается Роман Сосисович, то есть Сосис Барабанович, вернее, Борис Романович? – окончательно запуталась я.

– Профессор пишет монографию «Влияние припадков гнева на мировую историю в период с цивилизации Нунто по сегодняшний день», – объяснил аспирант. – Это масштабный труд, подразумевающий большую исследовательскую базу: изучение наскальной живописи Нунто, рисунков древних египтян, летописей Нестора, музейных экспонатов. Вот, например, боярин Муромский в припадке злобы разбил о голову своего конюха черпак, из которого скакуна поили. Мужик умер, его кончина сильно повлияла на историю государства Российского.

– Да? Коим образом? – заинтересовался Вульф.

Юра начал насыпать из пакета в миску коричневые комочки.

– Роман Борисович пока не догадался как, но непременно докопается до сути. Профессору нужен и современный материал. Для сравнения. Возьмем среднестатистического древнего грека. Еськин, изучая разные источники, установил, что грек достигал пика своего гнева за две минуты. Скажем, эллину говорили, что у него кривые ноги, горбатая спина, толстый живот. Тот тихо накалялся и по прошествии ста двадцати секунд взлетал петардой. Сейчас профессор ставит эксперимент на современном человеке. Я слушаю повторяющийся текст, коплю гнев, и мы ждем, когда я дойду до его пика.

– То есть когда настанет момент выбрасывания вами в окно Сосисовича? – уточнил Макс.

– Что вы! Конечно, нет! – испугался Юра. – Ну, допустим, я закричу, заплачу, затопаю ногами.

– Интересно, как профессор узнал про гневливость древнего грека… – пробормотала я. – И каковы ваши успехи?

– Я преодолел вершину терпения римлянина, монгола, индийца, приближаюсь к китайцам, – гордо возвестил парень.

– Дядя Юра, а зачем тебе терпеть? – влезла в беседу Киса.

– Не в бровь, а в глаз вопросик, – одобрил Макс. – Действительно, зачем? Какой толк от происходящего?

Юрий на пару секунд растерялся, потом воскликнул:

– Ради науки люди и не на такие жертвы шли!

– Купаться, купаться! Пошли купаться! Сколько козочек? Три и один баран. Бе-бе-бе. Хрю-хрю, – в очередной раз продекламировала на всю квартиру книжка.

Горшок со сциниллой замигал зеленым огоньком и произнес:

– Пароль не полный.

– Апчхи! – закричала Киса.

Послышался щелчок, половинки крышки разъехались в стороны.

– Мне надо записать кодовую фразу, – засуетился Юра.

– Вы еще ее не выучили? – поразилась я.

Аспирант вытаращил глаза.

– Впервые сейчас услышал.

Макс расхохотался, потом пошел к двери, обронив на ходу:

– Поскольку я не древний нунтянин-китаец-грек, мне лучше удалиться.

А я, оставив Юрия заниматься организацией полива сциниллы, удрала молча.

Глава 20

В фирме «Вукс» меня приняли как любимую родственницу – минут десять уточняли, какой именно чай предпочитает госпожа Романова, затем выясняли марку моего любимого печенья, потом проводили в кабинет к боссу, а тот усадил меня на диван, засунул мне под спину подушку и лишь тогда задал вопрос:

– Что случилось?

– Валентин Юрьевич… – начала я.

Брагин поднял руки.