Гороскоп птицы Феникс

– Тогда бы гороскоп птицы Феникс предписал тебе ехать к Буркову. И от передач волшебного ящика толк бывает, – сказал Макс.

– Зачем Сергей решил рассказать нам правду? Надо же, признался, что столько людей убил, – прошептала я.

– Это их с матерью маленькое торжество, – буркнул Вульф, – им мало было наказать Якименко, хотелось еще похвастаться, как ловко они все проделали.

– Ловко? – возмутилась я. – Сергей не подумал, что лампу может использовать кто-то другой! Лиза принесла ее Наташе, а подарок так понравился Вадиму, что он забрал его к себе в спальню. Весь план Буркова – это…

Я задохнулась от возмущения.

– Гибель Рыльских и Звонковой для него всего-навсего «сопутствующие смерти», – мрачно сказал муж, – похоже, и Сергей Бурков, и его мать психически нездоровые люди.

* * *

Вечером, когда я, забрав Кису, пришла домой, в нос ударил отвратительный запах.

– Фу! – закричала девочка. – Фира и Муся накакали!

– Странно, – пробормотала я, снимая куртку, – они давно не безобразничают дома.

Киса убежала в гостиную, через секунду оттуда раздался ее крик.

– Лампа, Лампа!

Я почему-то испугалась, кинулась со всех ног на зов и увидела Кису, которая показывала пальцем на горшок, в котором жила сцинилла.

– Лампа, у нее открылся цветок, это он так пахнет.

Я уставилась на большой темно-синий граммофон, который висел на толстой ножке, сделала вдох, прикрыла рукой нос, потом схватила телефон.

– Слушаю внимательно, – откликнулся Юрий, бывший подопытный кролик Барабана Сосисовича.

– Это Лампа, – представилась я.

– Приятно вас слышать, – обрадовался парень.

– Сцинилла расцвела, – сказала я.

– Боже! Вы ощутили невероятный, потрясающий аромат? Он называется Марабку, – закричал парень. – Вы в восторге?

– Да, – ответила я, старательно зажимая нос, – это что-то невероятное.

– О-о-о! – застонал Юра. – Как бы мне хотелось сейчас оказаться на вашем месте!

Я чихнула.

– Юра… э… тут такое дело… мы уезжаем… на пару месяцев… дома никого не будет… Ведь сцинилла в одиночестве погибнет? Да?

– Ужас! – испугался мой собеседник. – Она нежная, вся испереживается. Разрешите, я заберу ее?

Я с облегчением выдохнула, ведь именно этого вопроса я и ждала.

– С удовольствием отдам ее вам.

– Уже лечу! – засуетился аспирант.

– Сама вам ее доставлю, – сказала я, стараясь не дышать.

– Только осторожно! Сейчас объясню, как сциниллу укутать, – задергался Юрий.

– Ты ему соврала, – неодобрительно заметила Киса, когда мы сели в машину.

– Мне пришлось, – вздохнула я.

– Лгать нельзя, это нехорошо, – продолжала Киса.

– Верно, – согласилась я, – но иногда приходится.

– Инга Федоровна вчера сказала нянечке Тане, что очень глупо лгать про кого-то, чтобы ему нагадить, – не успокаивалась Киса.

– Смотри, вон там идет смешная собака, – перевела я разговор на другую тему.

Киса стала смотреть в окно.

– Ой! Песик в розовой куртке!

Я свернула на улицу, где нас ждал Юрий.

Слово «нагадить», на мой взгляд, нельзя произносить при детях. Но по сути Инга Федоровна права – если хочешь испортить чью-то репутацию, не надо врать, просто расскажи о человеке всю правду.