Гороскопы всегда врут

Первым делом он выплюнул набившиеся в рот опилки, а выпростав из завала руки, прочистил нос и отдышался. С большим трудом вытащив из-под кирпичей ноги, Ремизов очутился наверху и тут же пригнулся. Слишком он был заметен на груженном с верхом самосвале. На его счастье, дорога на свалку не пользовалась популярностью среди автолюбителей, и машины попадались только на встречном курсе.

Холодный осенний ветер сразу освежил его, и Ремизов начал раздумывать, что ему делать дальше.

"А если самосвал не остановится, что тогда? Вывалит вместе с кирпичами, вот это будет хохма!" — подумал Алексей, но, на его счастье, машина вскоре остановилась, хлопнула дверца кабины.

— Привет, Василь!

— Здорово, Петро. Ты что, в колонию, что ли, ушел?

— Ну да, в РСУ ни черта не платят, да с механиком поругался.

— А там кто, все Брызгалов?

— Он, старый черт!

— Ну, я с ним в свое время тоже хлебнул. Эх, и змей!

— Да еще какой!

— А сколько в зоне огребаешь?

Под нехитрый разговор двух шоферов Ремизов кошкой выпрыгнул из кузова, перебежал кювет и скрылся в лесу.

ГЛАВА 31

Ремизова хватились очень быстро. Сначала нашли труп Урала, и произошло это минут через пять после того, как машина с мусором выехала за ворота зоны. Когда после переклички стало ясно, что не хватает бывшего лейтенанта Ремизова, начальство пришло к правильному выводу, что именно он убил особо ценного стукача по кличке Артист.

Также быстро просчитали они и метод побега. За это время зону покинул только один самосвал с мусором. Первым делом притянули к допросу чистоплюя-сержанта, и тот быстро припомнил всех "артистов оперы и балета", отвлекавших его возле машины. Но те были готовы к тому, что их потянут к «хозяину», и клятвенно божились, что ничего не видели и ничего не слышали. Сунув комиков в карцер, полковник вытер пот с лица и с душой выругался.

— Да что вы волнуетесь, товарищ полковник? — попробовал его успокоить молоденький лейтенант, пропустивший через ворота злосчастную машину. — Там кирпичей накидали несколько тонн, наверняка его раздавило.

— Запомните раз и навсегда, молодой человек, — с пафосом начал полковник, — там, где нормальный человек сдохнет, зэк выживет. Можете поверить мне на слово, тридцать лет с этими сволочами дело имею.

Допросили и гражданского шофера. Зачем тот соврал, что не останавливался в пути, он, наверное, не смог бы объяснить и сам. Такова уж психология запуганного советской властью поколения: лучше отрицать все, чем сознаться в малом. Приехали на свалку, и водитель показал место, куда высыпал груз. Увы, за это время рьяный бульдозерист столкнул в овраг не одну машину с мусором. Бестолково потоптавшись на утрамбованной площадке, где под тоннами мусора должно было покоиться тело его подопечного, полковник глянул на равнодушно сидевшую розыскную собаку и пропустил мимо ушей заверения лейтенанта: — Ну, вот видите, товарищ полковник. Все нормально.

Опытный старый служака раздраженным тоном ответил: — И все-таки надо проверить. Чувствую я, что всплывет этот чёртов Ремизов и устроит нам небо в алмазах. Майор, ищите экскаватор, будем копать тут. Оградите участок, чтобы никто больше сюда мусор не сваливал. Вы, лейтенант — возьмете людей, одну из собак и двинетесь от свалки назад, к зоне, держась правой стороны дороги. А вы, капитан, — повернулся командир к другому офицеру, — то же самое сделаете по левой стороне дороги. Действуйте!

К этому времени Ремизов вышел из леса к большому дачному массиву.

Сезон уже кончился, но Алексей не стал рисковать и маячить на пустынных улочках, а, зайдя на первую же дачу, продолжил свой путь, форсируя один забор за другим. При этом он не забывал заглядывать в убогие и крошечные домишки. Прежде всего его интересовали одежда, обувь и еда. Сначала ему не везло, но потом он все-таки нашел старый свитер себе по размеру. Хозяин этой дачи почему-то не слил на зиму воду из бака и Ремизов почувствовал нестерпимое желание помыться.

Раздевшись по пояс, он долго вытряхивал из одежды опилочную труху. Покончив с этим, Алексей пробил кулаком тонкий, прозрачный лед и долго с наслаждением мылся обжигающе ледяной водой. Тело у него горело от зверской процедуры, каждая мышца тела звенела как струна, и только тогда Алексей поверил, что все-таки он на свободе.

Вытеревшись не слишком чистыми дачными тряпками, Ремизов снова влез в свою зэковскую робу и даже удивился, насколько это было неприятно. В зоне ему было все равно, что есть и что носить.

Продолжив свой поход по дачам, Алексей нашел в одном из домиков немного спичек, полпачки чая, разжился довольно сносным шарфом, но самое главное — тупым ржавым ножом спорол с бушлата и спецовки проклятый лагерный номер. После этого он поддел под штаны пару старых трико. От мародерского угара его оторвал заурчавший вдалеке двигатель автомобиля. Алексей понял, что он увлекся. Несколько секунд он прислушивался, и ему показалось, что он различил отдаленный собачий лай.