Горожане

— Так мы с ними прямо не граничим, хотя, конечно, они и не очень далеко. Не знаю, как и сказать тебе. Вообще-то не хочется верить, что может случиться худшее. Ну, а если что, то у нас есть их чем встретить. В прошлом году я был на сборах, на переподготовке, посмотрел новую технику — ого! Не завидую тем, кто с нею столкнется.

Кеша помолчал, как бы размышляя, говорить или нет, и сказал тихо:

— И все-таки не хотелось бы об этом думать. Если это случится, сам понимаешь, ничего хорошего ждать не приходится. Я не за себя боюсь, мне-то что. Дунечка, жена — за них страшно.

Настроение его передалось Виктору. Он как бы заново окинул взглядом полуопустевший пляж — все перебрались в тень, только несколько человек пеклось на солнце, да троица молодых людей играла в волейбол у самой кромки моря, кто-то лениво тащил к выходу лежак… и до странности отчетливо вспомнился ему учебный фильм по гражданской обороне, который он видел еще студентом: ослепительный взрыв, на горизонте медленно вырастает грибовидное облако, оно ширится, движется неостановимо, оставляя на земле смертоносную тень.

«О чем это я? — поразился Виктор. — Куда это меня занесло!»

Он повернулся к газетному киоску и увидел, что Катин приятель собирается уходить. И почему-то твердо решил, что Катя явно отдает предпочтение ему, Виктору, а он ведет себя как последний тупица, мямлит, мелет какую-то чепуху.

Виктор подошел к девушке.

— Чего так настойчиво добивался ваш приятель? — снисходительно показал он в сторону парня.

— А я знаю?! — повела Катя плечами.

— Все ясно. Катя, ответьте мне на один вопрос. Вы человек самостоятельный или нет?

— Ну.

— Тогда слушайте меня внимательно. Знаете, где спасательная станция? Да, правильно. Так вот, сегодня вечером я буду ждать вас… — Виктор лихорадочно подсчитал, когда засыпает Денис, прибавил для вер-кости еще полчаса и сказал, — в девять часов. Сможете прийти?

— Хорошо, — тихо ответила Катя и покраснела.

— Значит, до вечера!

Теперь предстояло самое сложное — договориться с Кешей. Виктор не знал, с чего начать, откладывал разговор с часу на час и в итоге дождался вечера, когда отступать дальше было некуда.

— Кеша, — сказал он безразличным голосом, — ты не присмотришь вечером за моим парнем? А мне нужно на часок отлучиться… ну, сам понимаешь.

— Валяй, — с неожиданным раздражением ответил Кеша.

— Ну, если не можешь, то не нужно.

— Давай, давай, действуй, — еще агрессивнее откликнулся он.

«Ну и ладно, — подумал Виктор. — Тоже мне, блюститель нравственности нашелся». И он решил уложить Дениса пораньше, чтобы уйти со спокойным сердцем. Несколько раз прислушивался к дыханию сына, надеялся, что тот уже заснул, но, как только Виктор пытался встать, Денис мгновенно хватал его за руку: «Папа, ты куда?»

Виктор смотрел на светящийся циферблат часов, думал с беспокойством, что так может и опоздать. Ну, кажется, все. Стараясь не шуметь, он оделся, прикрыл дверь и несколько минут еще постоял за дверью, проверяя, не проснулся ли сын. Нет, все тихо. Виктор вышел на набережную и не узнал ее. Сейчас он впервые увидел ее вечером, и все, что днем было беспощадно высвечено солнцем, теперь казалось глубоким, объемным, обрело другие очертания. Фонари стояли редко, и Виктор то попадал в яркую полосу света, то проваливался в темноту; остро и пряно пахли цветы, в кустах, у ограды санатория, однообразно трещали какие-то сверчки. Моря не было видно, только мощно и ровно от берега тянуло прохладой.

Вот и спасательная станция. Виктор посмотрел на часы: без трех минут девять, слава богу, успел.

Прошла какая-то компания, парень неумело, но с душой наигрывал на гитаре, остальные с восторгом орали: «В профсоюзе, бабка, в профсоюзе, Любка…» Знакомая мелодия, усмехнулся Виктор.

Кати не было.

Прошли парень с девушкой, остановились за поворотом, девушка привстала на цыпочки, обняла парня за шею, и они надолго замерли, застыли.

Виктор взглянул на часы — двенадцать минут.

«Ну что ж, сеньор, заседание отменяется», — попытался сострить Виктор, словно от этого ему станет легче.

Когда он подошел к корпусу, то увидел свет в своем окне. «Что-нибудь с Денисом?» — встревожился он и побежал по лестнице.

Дениска сидел на коленях у Кеши и плакал навзрыд.

Самое странное, что Кеша удержался от сентенций. Правда, посмотрел очень красноречиво: «Видишь, мол, что происходит», но комментировать ничего не стал.