Горсть патронов и немного везения

Бармен суетливо повел глазами в поисках охраны.

— На этой неделе его здесь не было, — пробормотал, поняв, что деваться некуда.

— И сейчас его здесь нет?

— Может быть… я не видел, как он вошел!

Решетников обошел стойку и, раздвинув портьеру, оказался перед дверью в смежное помещение. Бармен успел-таки нажать кнопку — едва Решетников постучался, дверь отворилась и перед ним предстал «бычок» с угрожающим взглядом:

— Что надо?

— Виолетту позови.

— Какую еще…

— Сынок, — вразумительно сказал Решетников, — хотя я человек старый, а ты новый, давай не выяснять конфликт поколений: у каждого свои преимущества. — С этими словами он откинул полу пальто и продемонстрировал многозарядный автоматический аргумент под мышкой. — Делай, что я сказал, иначе я войду сам, а тебя уволят за несоответствие.

«Бычок» сглотнул, но спокойный тон дяденьки в шляпе подсказывал единственно правильное решение. Тем более «генц» — не табельный «Макаров» мента, со «своими» можно договориться.

Решетников вернулся в кафе, сел за столик, огражденный обитой сукном переборкой.

— Принеси-ка мне кофе, — остановил проходившую официантку. — И скажи «голубому», чтобы сделал музыку потише.

Он расположился спиной к стойке — это позволяло не видеть дурацкой стеклянной стенки; без нее здесь было даже уютно, а когда бармен убавил звук, и вовсе потянуло в сон.

Иногда жизнь представала перед ним в сценах, которые разыгрывались на этажах, — он видел их мельком, поднимаясь в скоростном лифте с прозрачной дверью, и узнавал их, когда персонажи оставались внизу: видел свадьбу, шикарную невесту в белом, струи пены из бутылок с шампанским, людей с музыкальными инструментами, детей, опоясанных лентами. «Маша!» — осознавал запоздало, а лифт уносил его вверх, вверх, почему-то все время вверх, как будто возносил в рай, и Решетников не знал, хорошо это или плохо: по логике он должен был падать вниз. Потом, на следующем этаже, видел сквозь дым вентилятор под потолком, каких-то черных, окровавленных людей на солончаках, но прежде, чем лопасти вентилятора превращались в несущие винты дневного противотанкового «КА-50», а «груз-200» — в убитых американской противопехотной миной друзей Шуру Гандина и Диму Трофименко, лифт уносил его дальше, картинка сменялась на детскую, зимнюю, рождественскую и безобидную: проклятое наваждение не знало хронологии и логика над ним не властвовала.

— О-о, какие люди! — тучная, затянутая в шелка Виолетта Раздорская, как бы невзначай коснувшись пальчиками его небритой щеки, прошелестела и села напротив, и тут же на столике появилась чашка горячего кофе. — Викентий Яковлевич, сколько лет, сколько зим! Что это вы сегодня в маскараде? У вас борода приклеенная или как?

Говорить с ней Викентию было не о чем. Он знал, что за скрытой портьерой дверью — номера с девочками от четырнадцати и старше, знал, что в кармане бармена и в складках кружевного фартучка официантки можно найти разовую дозу кокаина или «марку» ЛСД, но бордель разгонять не собирался.

— Много лет, — согласился он. — Гляжу, бизнес твой процветает, видно, крепкие атланты подхватили «крышу»?

Она театрально засмеялась, всплеснула ручками:

— Все-то вы, Викентий Яковлевич, подмечаете, все знаете, каждого видите насквозь. Даже страшно с вами.

Викентий закурил, звучно отхлебнул кофе, отметил боковым зрением — за столик сбоку сели невесть откуда взявшиеся накачанные «быки», спиной почувствовал, что еще кто-то остановился сзади.

— Не бойся, Виолетта. Меня давно не было в городе. Проезжал мимо — зашел по старой памяти.

Нынешний Решетников был для нее загадкой, а прежнему ничего не стоило распугать клиентов — перебить охрану, пересажать девиц, вытряхнуть наркоту, устроить повальную проверку документов у посетителей. Наркота была уже спрятана, одетые девицы стояли у запасного выхода наготове, но привечать в своем заведении опергруппу ей не хотелось, тем более не хотелось выбрасывать тысячи баксов на ликвидацию последствий.

— Может, чего покрепче выпьете, Викентий Яковлевич? — наклонившись к нему и кокетливо поправляя прическу, поинтересовалась бандерша. — С дороги устали небось? Не беспокойтесь, у меня для постоянных клиентов скидка.

Решетников усмехнулся, затянулся едким дымом, сделал еще глоток.

— Не дури, хозяйка, — посмотрел на нее снисходительно. — Клиентом я твоим никогда не был и уже не буду. И на лапу никогда не брал — этого ты мне не пришьешь, так что не намекай.

— Да что вы! И в мыслях не имела!

— Мысли твои у тебя на лбу написаны. Но ты успокойся — скандала не будет. Так что «быки» пусть не напрягаются, мне на них патронов жаль. Подскажи, где найти Карата, и я уйду.