Горсть песка-12

Пользуясь моментом. младший лейтенант Мохнач пытается выдворить в город гражданку Никанорову…

«Не пойду! Я комсомолка! Я на перевязочном пункте работаю! У меня здесь раненые! Я за них отвечаю! У меня здесь ты! За тебя — я тоже отвечаю!!»

Мохнач слегка опешил, выкатив глаза так, что стал похож на миногу: «Это в каком смысле?»

«В прямом! Без меня ты здесь пропадёшь…»

«Да…да что ты себе позволяешь…Да кто ты вообще такая?!»

«Как это кто? Жена.»

«Как-к-кая жена-аа?»

«Гражданская. А через полгода можно расписаться. По Семейному кодексу Беларуси- можно с 16 лет. При наличии достаточно серьёзных обстоятельств.»

Мохнач совсем остолбенел: «Каких обстоятельств?»

Гражданка Никанорова, чуть покраснев: «Ну…там…беременности, например…»

Мохнач, с ужасом: «Каккой беременности?!»

«Такой. В губы меня целовал? Целовал. Ты что, не знаешь, от чего дети получаются?»

И гражданка Никанорова посмотрела на Мохнача невинными голубыми глазками…

«Да ты не пугайся, домик у нас хоть маленький, да свой, садик есть, маме ты непременно понравишься…»

Мохнач онемел окончательно…

Восемь часов пятнадцать минут. Дорога между Высоким и Видомлей.

Есть в Беларуси тихая речка с негромким названием Правая Лесная…Берёт она своё начало и вправду- под густыми кронами заповедной Беловежской Пущи…А потом, приняв под своё зелёное крыло другую речку- Левую Лесную — становится просто Лесной…И тихо струится она на встречу с Западным Бугом, как юная невеста- стеснительная и скромная- на встречу с молодым женихом…

Вот на этой-то речке и стоит мост…Обычный мосток, построенный ещё при Николае Последнем, и который с момента постройки регулярно ремонтировало то местное земство, то польская управа, то райисполком…Причём с одинаковым успехом.

«Но, но, Зорька!» — дядька в обтруханной сеном гимнастёрке напрасно потряхивает вожжами…Бедняга Зорька, всю свою лошадиную жизнь возившая молочные бидоны на сепараторный пункт, только зря рвёт жилы…Колесо фуры, окованное железом, провалилось в сломавшуюся доску настила и застряло…

Надо лошадь распрягать, фуру разгружать да поднимать…

А не хотелось бы- потому что на колхозном сене — вповалку красноармейцы с пятнами крови на посеревших от пыли бинтах…Растревожишь товарищей, лучше им от этого не будет…Дядька старый солдат, знает — чем меньше двигаться- тем меньше кровит…

Младший военфельдшер Ермилова дёргает возницу за рукав: «Дядько Колещук, ну что там?»

Колещук, с досадой: «Да, холера ясная…Сколько раз по этому чёртовому мосточку (прости дочка, за грубое слово) езжу- никаких забот, а тут- вот как на грех…И ведь дорога пустая, скажи- ни туда, ни обратно…Как вымерло. За час, поди, никто нас не обогнал. Пособить некому…»

В этот момент, как на заказ, со стороны Высокого слышится рокот мотора — и к мосту подъезжает ГаЗ-АА, в кузове которого рядком сидят на лавочках красноармейцы в новенькой, ещё не обмятой, форме…

Ермилова кидается на встречу машине: «Стойте, погодите!»

Скрипнув тормозами, грузовик останавливается перед въездом на мост.

Вышедший из кабины командир, вежливо отдав честь, внимательно выслушивает просьбу о помощи и разумеется, не может отказать столь прелестной фройляйн…

Спрыгнувшие из кузова красноармейцы весело, перекидываясь прибауточками на каком-то незнакомом Ермиловой языке, окружают фуру, мигом обрубают тесаками постромки, отгоняют, хлопнув по крупу, Зорьку…

Потом, мимоходом, с небрежной лихостью, зарезав Колещука, дружно — «айн-цвай-драй» сбрасывают с моста фуру с беспомощными ранеными в тихие воды Лесной…

Поскольку их командир торопился- он не позволил зольдатен поразвлекаться с Ермиловой- а просто, фамильным клинком золингеновской отличной стали распоров ей живот и отрезав груди, бросил её, как сломанную куклу, в придорожную канаву…Видите ли, майне херрен, ему всё время хотелось попробывать это сделать, в виде опыта- набраться, так сказать, новых впечатлений…А русская комиссарша- это и не человек ведь, правда?

Оставив на мосту пару часовых, они помчались дальше…А к мосту уже приближалась колонна панцер-вагенов…

И мчится вдоль берега перепуганная их звериным рёвом Зорька…

Восемь часов двадцать минут. Дорога между Высоким и Каменцом…

Выше по течению от места предыдущего действия — река Лесная- совсем уже похожа на широкий ручей…Только вот берега у этого ручья- довольно-таки топкие, и вода аж черна- знать, течёт через торфяные болотца…

Поэтому и мосток через реку — довольно длинный, да и высокий- в рассуждении о вещних разливах…

У моста — два бойца в зелёных фуражках, внимательно, по — пограничному, проверяют документы у всех следующих…Задержка никому не нравится, и в адрес невозмутимых бойцов несутся то нетерпеливые гудки, а то и хриплая брань…Впрочем, последняя — вполголоса и в сторону…Дразнить НКВД никто не решается…