Горстка волшебства

– Ты же понимаешь, что они не найдут компас, те люди, которые украли твою сестру, – пробормотал он, снова усаживаясь рядом. – Компаса никому в жизни не видать, как и других сокровищ Ржави. Со всеми, кто осмеливается заплыть в ту часть корабля, случаются странные вещи. Страшные. Люди сходят с ума или выбираются наружу поседевшие. Если вообще выбираются. Даже Ржавые проныры понимают, что туда не надо лезть.

– Так, значит, он существует? – спросила Бетти. – Компас колдуна? – Ей, всегда страстно желавшей приключений, вопреки всему хотелось, чтобы это оказалось правдой.

– Должен существовать, – сказал Плюй. – Иначе зачем Ржави его охранять? А с другой стороны, откуда нам знать? Никто никогда его не видел. Может, просто легенда, которую все пересказывают друг другу незнамо с каких времен. Вроде предупреждения: вот что бывает с теми, кто позарится на то, чего не заслуживает.

– Просто легенда, – эхом откликнулась Бетти и замолчала, вспомнив сказку о загадочном острове и трех братьях. Как она связана с тем, что случилось с папой Агни и его другом Солом? – Плюй! – отважилась она. – Ты когда-нибудь слышал историю про одноглазую ведьму и тайный остров с сокровищами?

– Еще бы. – Плюй фыркнул. – Разве есть пират, который ее не слышал?

– Наверное, нет. Думаешь, это правда? – Бетти взглянула на Плюя, ожидая, что тот сразу же отметет такую вероятность.

– Хороший вопрос, – пробормотал он и нахмурил густые брови, глядя вдаль. – Сейчас, когда чайки сигают в воду и солнце сияет, я бы поставил все богатства Ржави на то, что это выдумка. Но если спросишь ночью, когда я сижу тут один, и корабль поскрипывает, и в лунном свете ложатся странные тени… и блуждающие огоньки парят над водой… – Он задумался и помолчал. – Тогда бы я, наверное, сказал, что все возможно.

Хроники Вороньего Камня. Ведьма, ворон и лабиринт: часть 2

Отец и братья Триумфа всех расспрашивали о его судьбе, но так ничего и не выяснили. Многие думали, что он добрался до сокровищ в центре лабиринта и решил оставить их себе. Кто-то считал, что он пал жертвой пиратов или мошенников. Другие – что просто проиграл найденные богатства. Фортуна и Шанс клялись, что разыщут брата, но отец запретил им отправляться на поиски.

Убитые горем, братья и отец смирились с тем, что никогда не увидят Триумфа. Однако ровно через год с того дня, как он отчалил от родного берега, вернулась его лодка. Она была пуста – только большое черное перо валялось на скамье. Фортуна и Шанс снова взмолились, чтобы отец отпустил их на поиски брата, но старик был непреклонен.

И все же Фортуна ночью сбежал из дома, сел в лодку и поплыл через топи к старухе. Прибыв на скалистый остров, он увидел ворона на плече у ведьмы и впал в ярость.

– Где мой брат? – спросил он и швырнул на землю черное перо. – Что ты с ним сделала?

Вместо ответа старуха протянула ему узловатую руку. На ладони лежал камень с отверстием.

– Посмотри сквозь него! Посмотри сквозь него! – каркнул ворон.

Фортуна выхватил у ведьмы камень, приставил к глазу и сразу же увидел остров. Он ахнул и жадно уставился на котел.

Ворон снова заговорил:

– Выбирай одно! Бери одно!

Ведьма смотрела, как неразумный юнец роется в котле. Как и Триумф, он сразу отмел кинжал и плащ, веря, что впереди его ждет настоящее богатство. Кроличью лапку он тоже отверг, заявив: «Мне не нужна удача, она и так всегда со мной, недаром меня назвали Фортуной!» Чуть не выбрал яйцо, зачарованный золотым сиянием, но решил, что нести его слишком тяжело. Бечевку едва удостоил вниманием, поскольку к тому моменту заметил башмаки.

Какая искусная работа! И как раз его размер. Фортуна взглянул на свои ботинки, которые донашивал за Триумфом – как и все остальное. Шнурки были обтрепаны, носы сбиты. Сколько лет он мечтал о паре обуви, которая принадлежала бы ему, и только ему!

«К тому же, – рассудил он, – впереди долгий путь, и мои старые башмаки могут его не выдержать». Так что он кинул их в море и отплыл, не сказав ведьме ни слова благодарности.

Разгневанная, она подняла голову и мигнула, призывая молнию. Та ударила в лодку, и в ней образовалась течь. Фортуна быстро понял, что ему нечем вычерпывать воду, разве что прекрасными новыми башмаками. Чуть не плача, снял их и принялся за работу. Как он жалел, что не сохранил старые ботинки! Но было уже поздно. Делать нечего – он исхитрился, заткнул течь лоскутом рубахи и продолжил вычерпывать воду.

Наконец Фортуна добрался до острова и остановился возле того самого утеса, по которому год назад карабкался Триумф. Тут он снова принялся себя ругать, потому что забыл проверить, хорошо ли снаряжена лодка, и не заметил, что в ней нет швартового каната.

С грустью взглянул Фортуна на свои башмаки. Они больше не блестели – теперь их покрывали разводы от морской соли. Вытащив шнурки, он с их помощью привязал лодку.

И полез наверх. Пока он достиг уступа, где был вход в пещеру, новые башмаки стерлись, запылились и стали ничем не лучше старых. Подходя к колодцу, он уже понимал, что не то взял из котла.