Гортензия в маленьком черном платье

– Просто Мими. Кстати, ее имя пишется как «Меме». Она бежала из Северной Кореи. Это замечательная женщина, которая делает мне для сегодняшнего вечера пучок-гнездо. Только что она уколола меня шпилькой до крови.

– Скажи ей, пусть немедленно прекратит, а не то я ее нейтрализую коротковолновым излучением!

Гортензия расхохоталась, а Младшенький услышал, как вышеупомянутая Мими тоже смеется и кричит ему в трубку: «Hello, Junior! Nice to hear from you!»[35]

Младшенький совсем разнежился от мысли, что ему внимает широкая женская публика, и тут же решил блеснуть образованностью:

– В настоящий момент я изучаю Канта и Спинозу, их концепцию свободы. А потом возьмусь за Шопенгауэра.

– Ты прямо как Антуанетта! Забавно, кстати, – заметила Гортензия.

– Кто такая Антуанетта?

– Я тебе потом объясню.

– Мне хочется почитать Шопенгауэра главным образом из-за одной фразы. Хочешь знать, какой?

– Сделай повыше, Мими! Открой побольше лоб! И виски тоже!

– Слушай меня внимательно, Гортензия: «Проблема людей в том, что они принимают границы своего знания за границы мира. А мир неизмеримо шире. Нужно подключить воображение». Шопенгауэр, как и Эйнштейн, считал, что изобретать важнее, чем знать. Нам тесно в узких рамках знания, а воображение не сдержат никакие рамки. Я стою на пороге нового необыкновенного проекта…

– Знаю, Младшенький, знаю.

– Я изобретаю. Но изобретаю так прекрасно, что это невозможно воплотить в жизнь!

– Я тоже.

– Я изобрел фотогальваническую ткань, которая состоит из мелких элементов, которые генерируют электричество. Например: ты закрываешь занавески в спальне, и комната освещается, или ты кладешь мобильник на рукав свитера, и он заряжается. Я хочу выпустить целую партию мебели с такими свойствами. «Казамиа» несказанно разбогатеет! Отцу очень нравятся все мои проекты, иногда ему трудно угнаться за моей мыслью, но…

– Я тоже! Я взяла тот же след!

Но Младшенький ее не слышал. Нежные слова Гортензии прогнали его печаль, еще больше радовал предстоящий ее приезд, и ум его блуждал по широким равнинам неизведанного, он говорил и на ходу изобретал новые возможности.

– Еще я изобрету ткань, которая поглощает воду. Она может задержать в себе 350 процентов своего веса. Из этой ткани я буду производить тенты для жарких стран. Таким образом тент будет впитывать ночную прохладу и выдавать ее днем. Просто клад для народов, живущих в пустыне!

– Я изобрела новую ткань, которая…

– И у меня еще тонны идей, подобных этой. И есть еще более безумные!

– Да послушай же ты меня, Младшенький! Приказываю тебе меня выслушать! Я нашла ткань, которая маскирует жир, утягивает его, скрывает. Нечто вроде жатой ткани. Превосходно, Мими, просто превосходно, сбрызнуть лаком, и все готово. И ты мне понадобишься, чтобы нанести последние штрихи. Мне очень нужна твоя помощь.

– Тогда давай работать вместе! – воскликнул Младшенький. – Я вновь возрождаюсь, моя красавица! А то я тут недавно совсем сам себе надоел. Мне не с кем было поговорить. Моя мысль движется слишком быстро для среднего человека, и оттого я чувствую себя очень одиноко. А вот ты летишь на скорости двести миль в час.

– Спасибо, Младшенький.

– Ты лучезарная, точная, поражающая!

– Спасибо, спасибо. Всегда приятно, когда тебя ценят…

– Ты вернешься во Францию, милая моя Гортензия! Ты вернешься! И мы сможем пожениться.

– Ну не сразу. Тебе еще только шесть лет.

– Как же это обидно! Может, я попробую ускорить время…

– Но только перед этим посоветуйся со мной!

– Ладно.

– И потом, есть еще Гэри. Ты помнишь об этом?

– Да. Но он уже стар.

– Да он всего на год старше меня!

– Ты всегда останешься юной и прекрасной. Я уж прослежу за этим. Я как раз изобрел формулу замечательного крема, мне удалось заключить кислород в мазь, которая регенерирует стареющие ткани. Я работаю с НАСА, там хотят использовать его при сильных ожогах. Им вот совершенно все равно, что мне только шесть лет, они разговаривают с моим мозгом, а не с моим телом так называемого ребенка! У них нет никаких предрассудков на этот счет.

– То есть ты собираешься заняться лечебной косметикой?

– Знаешь, что я тебе скажу: я уже не знаю, куда приложить свои способности, квартира завалена моими исследованиями, ни одной свободной комнаты не осталось. А ты когда приезжаешь в Париж?

– Я еще не знаю. Мне надо увидеться с моей спонсоршей.

– Это кто?

– Одна пожилая дама, которая будет продвигать мою коллекцию. У нее серьезные намерения. Она финансирует меня и доверяет мне.

– Ты ее хорошо чувствуешь?

– Да. Ты знаешь, это как раз та женщина, о которой ты говорил мне в феврале, помнишь, о том, что моя жизнь переменится после знакомства с ней. Еще один раз ты оказался прав.

– Чудесно, любимая моя. Я слышу шаги матери, надо нам с тобой прекращать разговор.

– Не забудь отправить сообщение Гэри.

– Я, конечно, сделаю это, чтобы доставить тебе удовольствие, ненаглядная моя, но не забывай, что этот человек, которого я ценю и уважаю, остается моим соперником. И это должно быть очевидно для нас обоих!