Гортензия в маленьком черном платье

– Ужас, ужас. Привезли меня к дедушке, который был главой мафии, известной своей жестокостью. Кровожадные звери, татуированные с головы до ног! Кстати, все мое тело покрыто иероглифами, от шеи до кончиков пальцев на ногах.

Астрид вздрогнула и стала вглядываться в соседа, пытаясь что-нибудь разглядеть под белой рубашкой.

– Дедушка научил меня владеть оружием, отрезать носы и уши, не выказывать никаких эмоций: ни волнения, ни радости, ни боли. Иногда он бросал нож в двух миллиметрах от моего лица, а я не должен был сморгнуть.

– Но ты же был ребенком! – воскликнула Астрид.

– Он хотел, чтобы детство мое кончилось, и побыстрей! Я спал на земле, питался муравьями, ходил босой, мылся в лохани во дворе в лютый мороз, колол лед перед домом. А если я отказывался что-то делать или начинал жаловаться, меня отправляли в карцер. И тогда я пил из лужи или лизал мокрую штукатурку.

– Какой негодяй!

– Все-таки это был мой дедушка, – вздохнул Марк. – Он просто хотел поддержать традицию. Мне никогда в голову не приходило его осуждать или критиковать.

– Совершеннейший фанатик!

– В какой-то степени да. Все его боялись. Он мог убить человека одним ударом сабли.

– Ух ты! – воскликнула Астрид, которой начинал нравиться этот дедушка.

– В тринадцать лет я убил в первый раз. Человек отказался платить свою дань. Легкая добыча. Меня привели в какой-то бывший склад, туда же притащили бедного старика, и я уложил его, всадив ему пулю между глаз. Это было просто, человек был жутко напуган, он не двигался. Кажется, он даже обделался. Я подошел, посмотрел ему в глаза и выстрелил. Я не испытывал никаких чувств. И был доволен собой.

– Ух ты! – сказала Астрид, у которой уже не осталось слов, кроме этих.

– Ну к тому же в тринадцать лет ведь не слишком осознаешь, что делаешь?

Астрид не знала, что ответить. Она потрясенно вздохнула.

– Я был вознагражден – получил право на свою первую шлюху. Девушка пятнадцати лет, прекрасная, как заря, и умелая при этом! Я тебе уж не буду рассказывать, какие она проделывала вещи. Словно опытная куртизанка…

– Ух ты! – изумленно повторила Астрид, уже не отводя глаз от Марка.

– Я шел от испытания к испытанию. Я проходил сквозь огненные барьеры, я прыгал с мостов в реки, пил из горлышка по две бутылки водки кряду, я шлепнул одного типа, другого типа. Я спал с одной шлюхой, с другой. У меня был один-единственный друг – мой двоюродный брат, которого дедушка воспитывал вместе со мной. Мы были одного возраста, я его очень любил. Мы вместе спали, вместе тренировались, иногда вместе трахали девок, мы подбадривали друг друга, когда надо было кого-то убить или прыгнуть в пропасть. Когда мне было восемнадцать лет, настал час последнего испытания.

Астрид не сводила глаз с губ Марка. Она схватилась рукой за горло, ей было трудно дышать.

– Мой дедушка сказал, что мне придется убить еще раз. Я пожал плечами и сказал: «Легко». – «Да, но, – добавил он, – ты должен будешь убить его тремя ударами ножа, не больше. И перед тремя судьями. Они будут считать каждый удар. У тебя не будет права ни на один дополнительный удар. И если ты проиграешь, они убьют тебя». – «Легко», – повторил я.

– Ух ты, – сказала опять Астрид, извиваясь на стуле.

Ей захотелось коснуться золотистой кожи этого парня с такой на первый взгляд банальной внешностью. Захотелось попробовать, каковы его губы, его грудь, его член. Она сжала ноги, стараясь унять мурашки в низу живота.

– И тогда я холодно спросил: «И кого же я должен убить?» И дедушка ответил: «Твоего брата». Я хотел заорать: «Нет, нет!», но сдержался. Я сжал зубы и спросил: «А он знает?» Он сказал: «Нет». – «Я должен буду убить его неожиданно?» Он сказал: «Да. Если ты выдержишь это испытание, то станешь полноправным членом нашей семьи. С тобой будут обращаться как с равным, несмотря на твой юный возраст». Ну, я подумал, что у меня нет выбора, что на его месте мог бы быть я, и согласился.

– Но это было не для того, чтобы тебя проверить?

– Нет. Я пришел в большую комнату. Там с потолка свисали цепи, блоки, от стен отставала штукатурка, вокруг были облака пыли. Когда я шел, балки дрожали, я испугался, не упадет ли какая-нибудь мне на голову.

– О-ля-ля! – воскликнула Астрид, обмахиваясь салфеткой и думая при этом: «Надеюсь, он догадается оставить мне свой номер телефона?»