Горцы Кавказа и их освободительная борьба против русских

Со времени заключения последнего мира в Париже Россия завоевала на востоке вдвое больше земли, чем сложенные вместе площади Германии и Франции. Страшная опасность угрожает миру с этой стороны. На Амуре работает целая армия поденщиков, солдат и каторжан над устройством гавани и крепости, которая должна стать новым, но совершенно неприступным Севастополем Японского моря. Русский флот на Черном море уничтожен, развитие флота на Балтийском море задержано, и вся энергия русского морского министерства теперь обращена на создание мощного флота на Японском море, где Россия не может опасаться соперничества; по газетным сообщениям, сделаны заказы на постройку пароходов и броненосцев в Англии и Америке. Итак, в то время как Россия тихо и незаметно создает новые морские силы, которые не будут, как раньше, замерзать во льду Северного моря и Невы или заперты в Черном море и не могут быть больше стеснены в свободном движении и в своем развитии, русская граница все время продвигается дальше; с острова Сахалина русские смотрят на Японию; по правому берегу Амура Маньчжурия и большой, хорошо населенный полуостров Корея оккупированы, и вот уже русские стоят на расстоянии только 80 миль от Пекина! И европейские газеты говорят об этом с такой невинностью и с таким огромным равнодушием, как будто речь идет о смене министерства в Гессен-Касселе.

В газете «Patric» от 10 мая 1862 года я прочел длинную статью, проводящую параллель между азиатскими завоеваниями России и Англии и строящую также иллюзии о будущей роли Франции в Азии. Я не могу понять, как можно проводить подобные параллели. Все, что Англия завоевала в Азии, – это колонии и только колонии. Несколько несчастливых морских сражений, и обладание этими колониями поставлено под сомнение. Алжир, хотя он и лежит перед воротами Франции, – в случае войны с Англией может быть удержан только с величайшими жертвами. Французы инстинктивно это чувствуют и поэтому считают колонизацию опасной до тех пор, пока Гибралтар, Мальта и Корфу находятся в руках бриттов.

Напротив, оккупированные русскими страны в Восточной Азии с момента их захвата как бы приросли к России. Никакая заслуживающая внимания держава не может затруднить ей обладание ими: оккупированная страна не является уже больше колонией – она называется и вскоре делается русской.

Наибольшее значение здесь имеет единство расы между туранскими племенами Восточной Азии и их новыми господами – московитами. Индокитаец никогда не станет англичанином, араб – французом, даже если он перенимает язык и религию победителя, что, впрочем, и не часто случается. Даже самое смешение рас здесь происходит реже, чем, к примеру, между белыми и неграми, напротив того, тунгус, киргиз, калмык, монгол, татарин, маньчжур, японец и китаец в несколько десятков лет станет московитом и примет русский язык и восточную религию. Русское государство насчитывает сейчас 75 миллионов человек. Из них около 20 миллионов – говорящих только на своем собственном языке, т. е. поляки, малороссы, финны, небольшая часть татар и большинство кавказцев; 45 миллионов говорят на официальном великорусском языке без диалектов, около 10 миллионов говорят на двух языках, т. е. кроме великорусского еще на своих туранско-финских языках, но все больше и больше их забывают и становятся целиком русскими. Среди них остается еще около трех миллионов магометан и язычников, остальные уже крещены.

В Европе это добродушно называют «нести цивилизацию на Восток», но там это означает ужасную деморализацию. Сколько умерло под бичами, сколько погибло на рудниках Урала, прежде чем они приняли крещение. Дети и родители были разлучены, первые воспитывались в казачьих станицах, вторые до конца своих дней использовались на принудительных работах. Кому пришло бы в голову во Франции или Англии делать таким образом из арабов или индусов соотечественников и христиан-католиков или протестантов?

Однако этот зверский способ денационализации и обращения в новую веру не всегда бывает нужен. Обычно русификация легко проходит при помощи коррупции и благодаря самому положению вещей на месте. Во Франции житель колонии на родине рассматривается почти как иностранец, даже если он сам там родился. В России, не имеющей колоний, житель оккупированной страны немедленно считается русским и становится по своему положению и религии полноправным русским. Хан киргизов, башкир или калмыков, уздень черкесов, мандарин маньчжуров получает соответственно своему рангу и пользе, которую из его положения может извлечь правительство, титул князя, графа или дворянина. Большинство нынешних русских аристократов подобного происхождения. Хан, ага, уздень, мандарин и т. д., ставший благодаря указу русским боярином, усердно работает над тем, чтобы сделать и простой народ русским.