Горыныч 3.0. Инициация

А потом пришли сёстры Правда — преображённые и совсем непохожие друг на друга. Разный цвет волос, который каждой очень подходил и, кажется, раскрывал индивидуальность и черты характера, причёски, наряды. Ни одна из сестёр не пыталась спрятать свою сочную и по-настоящему женственную фигуру. Наоборот, только глядя на них, Юля поняла, что значит «по фигуре». Они притягивали. И стоило встать рядом с тройняшками, как Юля ощутила себя «в тему», как будто ровней им, такой же красивой, изящной, свободной. Почувствовала, что ей комфортно в одеже и непривычных туфлях — да она танцевала так, словно на ней кроссовки, а не каблуки, легко вспомнив подходящие для их нарядов движения! И это правда хорошо выглядело, особенно когда они все вместе исполняли один танец!

Да и вообще девчонки оказались не только красивыми, но и честными и в чём-то самом главном «правильными». Юля почувствовала, что вот такие навряд ли будут разносить сплетни и наговаривать на других за их спинами. Наверное, поэтому она не удержалась и рассказала им про свою ситуацию с родителями и переезд сюда, а Оляна вкратце рассказала, что пару недель встречалась с тем парнем — Мишей, с которым сейчас Вера Берзинш гуляет, и что расстались они не слишком хорошо. Стало понятней, с чего одноклассница так бесится. Этот Миша половину вечера на них пялился.

Прислушавшись, Юля услышала голос матери, которая о чём-то спорила с бабушкой. Обычно они жили дружно, так что это её удивило. Она прошла на звуки и встретилась с тревожным молчанием.

— Что-то случилось? — спросила Юля, наткнувшись на многозначительные переглядки.

Оказалось, что да. Голова кружилась от свалившейся на неё информации. Да так, что захотелось на воздух. Прогуляться, пройтись, убежать…

Юля шла по знакомой дороге в сторону школы и пыталась уложить услышанное от мамы и бабушки. Отец и правда был ей не родным. По сути, и мама тоже, и даже бабушка — только какие-то вроде как дальние родственницы вроде троюродных тёток по маминой линии, и то не факт. А её родную мать звали Слава. И её убил родной отец Юли. И она на самом деле не Ивановна, а Витальевна. И фамилия у неё была не Сорокина, а Непрядова. Ну, или по фамилии матери, то она как у бабушки была — Лебедева. Мама ещё всегда шутила: была Лебедева, стала Сорокина… И на самом деле она даже не Юля! Слава назвала её Юлка, так было в документах. Но все называли Юля и потом даже её имя изменили при удочерении.

В общем, этот её настоящий отец, Виталий Непрядов, убил Славу вместе с Юлиной младшей сестрой, которой и года не было. А сейчас вернулся из тюрьмы, в которую его упекли, спустя девять лет. Вернулся раньше срока, который ему дали, совсем недавно, пару дней назад, и живёт практически в соседнем доме. И даже спрашивал про неё у мамы, которая оказалась в шоке от их встречи.

Как выяснилось, мама и Слава дружили с юности и были весьма похожи внешне. Обе красивые натуральные блондинки с зелёными глазами. Их даже считали родными сёстрами: так были похожи, — хотя Слава вроде бы была бабушке только дальней роднёй и приехала к ним в Ульяновщину из какой-то совсем глухой деревни и некоторое время жила у них. А потом вышла замуж и родила Юлю. Мама… ну мама, она приглядывала за Юлей, нянчилась, любила её, как племянницу. Она училась в Пскове, так что виделись на каникулах в основном, а потом, когда мама уже встретила её ненастоящего отца и они поженились, со Славой случилось несчастье. Люди видели, как та, окровавленная, с младшей дочкой на руках убегала в лес, а за ней с топором гнался обезумевший муж. Больше ни Славу, ни её младшую дочь никто не видел. Кто-то говорил, что Виталий загнал жену с дочкой на болота. Кто-то — что расчленил и утопил в озере. В общем-то, ни их трупов, ни останков так и не нашли. Юля всего этого ужаса не застала. Она тогда была в гостях у мамы… ну, которая мама. Та, чтобы немного разгрузить Славу с заботами о детях, взяла Юлю погостить на пару недель, сводить в парк аттракционов и просто по магазинам, чтобы купить что-то к школе. Юле было шесть. И в итоге она домой так и не вернулась и искренне считала мамой свою маму. Её ненастоящий отец ради мамы вроде как согласился удочерить её и через каких-то своих знакомых сделал ей новые документы так, что сама Юля и не подозревала, что родители ей не родные. Потом, как выяснилось, её ненастоящий отец вбил себе в голову, что Юля всё-таки родная дочка её мамы, потому что с годами они становились всё более похожи, и решил, что мама нагуляла её и втайне родила в Себеже, а потом бросила у бабки, чтобы выйти замуж «без прицепа». В историю с очень похожей Славой он не верил или не хотел верить.

— Но почему… Почему я не помню своей… родной матери и как жила здесь? — только и смогла выдавить Юля.