Горыныч 3.0. Инициация

Короткая стрижка действительно шла Ожеге, открывая длинную шею. Ещё и чёрное платье на бретельках длиной до середины бедра обтягивало, как вторая кожа, и не скрывало, казалось, вообще ничего. Сверху на голые плечи сестра накинула совсем коротенькую жилетку-болеро, расшитую блестящими нитками. В школе Ожега собиралась переобуть сапоги на чёрные босоножки с ремешками похожего серебристого цвета.

Оляна выбрала сине-голубое платье в китайском стиле с воротом-стойкой, но почти без рукавов длиной до колена. Озара помнила, что такое платье называется «ципао», однажды в чём-то подобном у них были гости из Восточной части Беловодья. Изначально на спинке была вышивка белыми нитями и золотисто-серебристыми пайетками в виде китайского Змея без крыльев. Оляна раздобыла такие же пайетки и не поленилась довышить Змею правильные крылья. Получилось очень красиво. Катя сделала Оляне две шишки по бокам, чтобы открыть этот изящный узор, только спереди выпустили две прядки, чуть их подвив с помощью купленной также в Пскове плойки. Катя накрасила Оляну тушью как-то чуточку в диагональ и сделала дымчато-серые стрелки в уголках глаз, так что их разрез казался одновременно и больше, и чуть раскосым.

— Ляна, ну ты просто классическая анимешка, — смахнула несуществующую слезу Катя. — Такая милая, что хочется затискать. Так. А теперь твоя очередь, Зара.

— Думаю, мне тоже стоит заплести волосы и убрать их с шеи, — высказала свои пожелания Озара. — Так будет видно вырез на платье.

— Выглядишь сочно и эффектно, — хихикнула Ожега, увидев её. — Ты в этом красном платье просто вылитая огневица.

— Ага, или звезда фламенко, — тоже радостно хихикнула Катя и, взмахнув палочкой, сделала что-то вроде заколки в виде алой розы под цвет платья. — Всё, теперь образ завершён. Жаль, и правда нельзя иллюзию язычков пламени сделать, было бы вообще… Но и так очень красиво.

* * *

Перед школьным гардеробом их встретила нарядная Полина Генадьевна с ёлочной мишурой на шее. Школьного психолога, видимо, поставили присматривать за подростками из-за специализации и как «самую молодую».

— Добрый вечер, девочки, раздевайтесь и проходите в спортзал, там уже всё началось. — закивала Полина Геннадьевна. И после, когда они сняли верхнюю одежду и переобулись, даже одарила их как будто рассеянными комплиментами.

Оляна только выше подняла голову и спокойно улыбнулась. Ожега хмыкнула, а Озара внезапно почувствовала свою инаковость, непохожесть на людей Яви. Всё же Инициация что-то в ней изменила или это так реагирует вторая форма?

— Озара! Привет! — подскочила к ним Марта Сабурова, фальшиво растягивая губы в подобии улыбки, больше похожем на оскал. — Пойдём к нашим?

Озара взглянула на кучку девчонок, окружавших Веру Берзинш, которая с кислой физиономией смотрела на них, вцепившись в Мишу так, словно тот сейчас сбежит. Покоробило это «к нашим» и то, что обратилась Марта только к ней.

— Нет, спасибо, я тут с сёстрами постою.

— А… ну ладно, — ретировалась Марта. И от их кучки донеслись жужжащие перешёптывания. Озара отметила, что слух у неё стал гораздо острее, да и обоняние. Несмотря на размеры зала и количество народа, она могла почувствовать абсолютно всех присутствующих. Витали запахи людей, искусственных отдушек, которыми некоторые щедро облились, где-то встречались затхлые нотки алкогольного опьянения. А ещё от собравшихся школьников тянуло радостью, предвкушением, ожиданием чуда. Впрочем, тут и там ощущалась нервозность и озабоченность, но по большей части волнение было приятным.

— П-привет, — к ним подошла новенькая Юля, которая прятала взгляд и держалась рукой за локоть, демонстрируя смущение и одновременно робкую надежду. — Эм… Интересно у вас тут праздники проходят.

— В этом году мы попали на ёлку для старших классов, — доброжелательно улыбнулась Оляна. — А у вас в школе как было?

— Ну… тоже общая ёлка с Дедом Морозом и Снегурочкой. А в прошлом году меня попросили быть Снегурочкой и помогать Демьяну Васильевичу — это наш физрук, он обычно Дедом Морозом был, — немного осмелела и расслабилась Юля, разглаживая своё зелёное платье на бёдрах. Кажется, ей было неловко, что оно слишком облегает.

— Да, Снегурочка из тебя наверняка хорошая получилась, — кивнула Озара. У Юли были длинные светлые волосы, которые наверняка хорошо смотрелись в косе, и она вполне представлялась в голубых тонах в серебристом летнике и с кокошником — традиционном наряде Снегурочки, которая была переделана из жены Карачуна — Мары, богини зимы и смерти. Почему Карачун в сознании Яви постарел, превратившись в деда, а его жена наоборот, помолодела, став «внучкой», для Озары так и оставалось тайной.

— Костюм был очень красивый и текста пришлось совсем немного выучить, — защебетала Юля, окончательно повеселев, впрочем, тут же погрустнев снова. — Потом, правда, парни меня всё «Снегурочкой» обзывали, прилипло прозвище. И это… всё согреть просили. А девчонки… Ну неважно.

— Похоже, что у тебя не всё было гладко в прошлой школе, — хмыкнула Ожега, чуть перекрикивая играющую из колонок музыку.