Госдачи Кавказских Минеральных Вод. Тайны создания и пребывания в них на отдыхе партийной верхушки и исполкома Коминтерна. От Ленина до Хрущева

Не буду утомлять читателя нудным перечислением всех зверств чекиста-душегуба Г. А. Атарбекова, так как до меня это сделали другие известные историки с достаточно подробным описанием событий.

Погиб Г. А. Атарбеков во время авиационной катастрофы пассажирского шестиместного самолета Junkers F.13, случившейся 22 марта 1925 года.

Особо хочу подчеркнуть роль другого соседа Д. Бедного по корпусу № 2 члена президиума ВСНХ М. А. Лурье-Ларина в дальнейшей судьбе будущего уполномоченного ЦИК СССР по Минераловодской группе курортов М. И. Ганштака.

Здание бывшего доходного дома A. M. Безбедовича, сейчас один из корпусов санатория «Воронеж» в Ессентуках

Именно приезду М. А. Лурье-Ларина на отдых в Ессентуки в 1924–1925 годах был обязан карьерой Марк Иосифович Ганштак, тогда работавший техническим секретарем Терского окружкома РКП (б). Создатель КомЗЕТа М. А. Лурье-Ларин во время своего второго приезда на Кавказские Минеральные Воды в мае 1925 года пролоббировал вопрос назначения председателем Терского окружного отделения ОЗЕТа врача по образованию М. И. Ганштака. После ОЗЕТа М. И. Ганштак в мае 1927 года перепрыгнул в кресло заместителя директора Курортного объединения «Кавказские Минеральные Воды» С. А. Мамушина, а уже с этой должности, теперь уже по протекции Н. А. Семашко, его направили на работу в ГАО Проектгражданстрой, а затем Гипрогор НККХ РСФСР.

В Секторе планировки населенных мест Гипрогор НККХ РСФСР М. И. Ганштак вместе с уже упомянутым мной ранее Н. И. Хрисанфовым разрабатывали типовые проекты санаториев, пансионатов, больниц и домов отдыха. В июне 1933 года М. И. Ганштак был назначен заместителем председателя правления Всесоюзного объединения курортов НКЗ РСФСР К. М. Шведчикова, а с 15 февраля 1934 года с подачи наркома здравоохранения РСФСР Г. Н. Каминского он возглавил эту структуру. Быстро взлетевший и ставший на пике своей карьеры уполномоченным ЦИК по Минераловодской группе курортов М. И. Ганштак после снятия с этой должности в сентябре 1936 года не угодил во внутреннюю тюрьму НКВД СССР и даже не был исключен из партии, а до июня 1937 года работал заместителем директора Государственного института физиотерапии НКЗ РСФСР, пока его не арестовали. Вот такие странные метаморфозы происходили в то время на Кавказских Минеральных Водах.

Не брезговали отдыхом и лечением в санатории № 5 имени М. И. Калинина сотрудники Коминтерна среднего и высокого ранга, которые пользовались медуслугами ЛСУК, получали продуктовые пайки в распределителях, жили вместе со сталинской номенклатурой в домах улучшенной планировки и с большим удовольствием посещали курорты Кавказа, Крыма и подмосковные дома отдыха ЦИК СССР. Вот, например, что поведал о своем отдыхе в Ессентуках член польской секции Коминтерна, заграничный корреспондент газеты «Известия» в Берлине и Париже Вацлав Александрович Сольский в своей автобиографической книге «Снимание покровов»:

«…Осенью 1928 года я лечился в Ессентуках, на Кавказе, в санатории имени Калинина. В Кисловодске был в это время Владимир Киршон. Между Ессентуками и Кисловодском было хорошее железнодорожное сообщение. Поездка в одну сторону, если память мне не изменяет, продолжалась около сорока минут, и Киршон часто ко мне приезжал. Однажды он рассказал мне, что он встретил Л. Каменева, жившего в окрестностях Кисловодска, и что Каменев пригласил его как-нибудь к нему зайти. Киршон предложил мне пойти к Каменеву вместе с ним. Я согласился, а так как курс моего лечения подходил к концу и я собирался переехать в Кисловодск, то мы условились, что посетим Каменева после моего переезда.

Каменев, как я уже раньше говорил, был, вместе с другими руководителями оппозиции, исключен из партии в декабре 1927 года, на 15-м съезде. Но в 1928 году он, как и почти все исключенные, подал заявление об обратном приеме. Оппозиционеры – за исключением Троцкого были, в результате этих заявлений, приняты в партию обратно, но под условием – принятым ими, что они будут подчиняться ее решениям.

Так представлялось дело с формальной точки зрения. Фактически оппозиционеры ни к какой работе не допускались, а Каменев находился в Кисловодске в ссылке. Вместе с ним были два «телохранителя», один в мундире, а другой в штатском. Официально они должны были охранять Каменева – от покушений Каменев и раньше ездил всегда с «телохранителями». Но в это время их роль заключалась, главным образом, в слежке за самим Каменевым…»[150]