Госпитальер и Призраки Льда 2

– Что это за Объединение Совести? – с недоумением спросил госпитальер.

– Не слышал… Скорее всего банальные бандиты с большого космоса… Ну, держись!

Гравикомпенсаторы характерно зашипели, давя перегрузки, но не смогли нейтрализовать их полностью, и тяжесть вдавила московитян в кресла.

«Гамаюн» стал резко наращивать скорость.

Боевые машины противника прыгнули навстречу. Безнырковые истребители – это маленькие юркие машины, обладающие солидной огневой мощью. В обычном пространстве они имели все преимущество перед прыжковыми кораблями дальнего радиуса.

– Не дурите, Филатов, – послышался голос.

– Так, им и имя мое известно, – мрачно заметил разведчик.

– Плохо дело, – с трудом выдавил госпитальер, погружая пальцы в ставшую почти текучей поверхность кресла. Слов давались с трудом, перегрузка давила на грудь.

– Еще не вечер!

По обзорным стереоэкранам рубки поползли траектории объектов. Нетрудно было догадаться, что истребители идут на перехват и достаточно успешно блокируют противника.

– Прекратите! – в голосе капитана совестливых планет слышалось раздражение. – Ложитесь на орбитальное скольжение. В ваших интересах.

– Хорошо, – ответил ему Филатов.

И через пять секунд резко изменил курс.

Точки вероятностного движения, начертанные компом на обзорных экранах, начали перестраиваться. Филатов уводил корабль от столкновения, при этом в опасной близости к атмосфере. Гравикомпенсаторы выли, как волки, но не могли справиться с чудовищными перегрузками. Московитяне ощущали себя насекомыми, которых придавил башмак прохожего. Лица как-то сползли назад. Кресла окутали людей, превратившись в желе и пытаясь тоже подавить перегрузки, но им это удавалось с трудом. Госпитальер на миг потерял сознание. Тут же очнулся.

Противник, конечно, заметил этот маневр.

– Филатов, не дурите, – теперь уже уговаривал капитан Планет Совести. – Иначе я открываю огонь. Вы проиграли! Смиритесь, полковник! Я гарантирую вам жизнь!

– Бабушке своей, которую детстве удушил, гарантируй, – буркнул Филатов, когда корабль вышел из виража, и тяжесть исчезла.

Истребители тоже заложили вираж и рвались наперерез.

По всем расчетам уйти от них возможностей не было. Был один вариант. Для психов с отсутствующим инстинктом самосохранения…

Похоже, с самосохранением у Филатова были проблемы. Поэтому он выбрал этот единственный самоубийственный вариант. Он уложил «Гамаюн» на вектор разгона. Он шел через атмосферу, что само по себе опасно… Но хуже было, что и заканчивался он в атмосфере – нырок должен был состояться там.

Противник еще не врубился в этот маневр. Клещи сжимались. «Совестливые» пираты были уверены, что добыча никуда не денется. Несколько десятков километров правее замаячил ближайший истребитель. Протянулась огненная дуга. Аккуратненько так бьет, чтобы повредить надпространственный двигатель. Это еще не страшно. Силовая установка погасила удар. Всполохи побежали красочные по куполу защиты и исчезли. Последовал еще один плазменный удар – тоже не страшно.

Второй истребитель заходил с другой стороны.

– Если примутся бить всерьез – пробьют экран, черти полосатые! Воскликнул Филатов. – Держись, доктор!

Госпитальер снова отключился от навалившейся перегрузки.

– Семьдесят процентов мощности на левый борт по цели пять, – почти шепотом продублировал Филатов голосом, хотя управлял через обруч. – Ну, давай!

Правый истребитель вспыхнул. Его слабенькое защитное поле не смогло погасить импульс плазморазрядника «Гамаюна».

– Полковник! – заорал неизвестный капитан. – Вы убиваете моих людей! Вы осложняете себе жизнь! Ложитесь в дрейф, и забудем об этом недоразумении!

Так. Пятьдесят процентов мощности по цели один!

Вспышка! На этот раз истребитель не разнесло, но тряхануло прилично. Он изменил траекторию и поплелся к базе, не в силах больше драться.

На этот раз тряхнуло «Гамаюн». В него впилась плазменное орудие с крейсера. И его достал третий истребитель. В рубке послышался зубовный скрежет, и возникло ощущение, будто корабль сейчас распадется. Но ничего такого не произошло.

– Повреждения пять процентов, – отчитался комп. – Регенерация – пятнадцать минут.

Филатов еще раз изменил курс. «Гамаюн» уже входил в верхние слои атмосферы.

На этот раз врезали по московитянам снизу – с поднимающегося неторопливо эсминца. «Гамаюн» завибрировал так, что, казалось, людей взболтает, как яичный желток.

– Повреждения десять процентов, – проинформировал комп.

– Прижали! – выдавил Филатов. Он прикинул, что вполне может изменить курс, пробиться к эсминцу, выйти на удар и вломить на сто процентов. Вооружение «Гамаюна» позволяло разворотить эсминец. Но малый крейсер его добьет. И еще юркие и больно жалящие истребители. Совсем если жить надоест – можно попробовать. Но пока Филатов намеревался выжить и вытащить своего друга.

Он дал пятьдесят процентов энергии на удар по левому борту. Еще один истребитель распался…

– Их как ос около улья! – воскликнул Филатов.

– Куда мы? – прошептал госпитальер.

– Нырнем поглубже в атмосферу. На точку перехода выйдем через несколько секунд…