Господь

Иисус знает, что Он – Мессия, Помазанник как таковой. Он – Царь. Его царство состоит из покорных Богу сердец, из мира, который будет преобразован этими направляемыми Богом человеческими сердцами... Он – Священник; человеческие сердца – в отдаче любви, в очищении покаянием, в освящении жизни – Он возносит к Отцу. К ним же Он приводит Божию благодать, чтобы все существование стало одной единственной тайной соединения... Но все это – не насильно, а пророческой мощью любви и истины, которая есть «дух и жизнь» (Ин 4.24). Образ Мессии имеет беспредельное значение. Не слово, которое Он говорит, не дело, которое Он делает, не наставление, которое Он дает, является решающим, а Он Сам, то, что Он есть. В Нем, единственном из живущих, небо обращается к земле. В Нем человеческая воля сливается с Божией. Миры встречаются, и там, где они проникают друг в друга, находится Он. Вернее, в нем они проникают друг в друга. Он – Посредник. Между человеком и Богом Откровения не существует непосредственных отношений прощения и возвращения. Путь от человека к Богу и от святыни к нам идет только через Посредника. Беспредельность же значения Посредника состоит в том, что Он совершенно бескорыстен. Он живет не для Себя, но только для славы Отца и для спасения братьев Своих. «Для вас» – вот формула существования Посредника. Он жертвенен по самому Своему существу. В Его бытии написано, что он «предан». Как осуществится Его жертва, зависит от того, каким путем пойдет история, а это определяется нерасторжимым переплетением человеческого решения и воли Отца. Жертвой может быть просто любовь, если люди веруют, – она должна осуществиться через гибель, если люди замкнутся в себе.

Помазание – это таинственное воздействие Бога, которым отдельный человек изымается из повседневности и помещается на рубеж миров: для Бога – по направлению к людям, для людей – к Богу. Это исполняется во Христе, – так, что всякое другое помазание есть не более чем предчувствие Его помазанности. А оно, возвещаемое «полнотой елея», есть Сам Дух Святой. Через Него Дева прияла Сына Божия. В Нем Мессия живет, действует, говорит.

Поэтому Его и можно познать только в Святом Духе. Когда Петр на Его вопрос отвечает Ему: «Ты Христос, Сын Бога Живаго», Иисус говорит ему с ликованием: «Блажен ты, Симон, сын Ионин; потому что не плоть и кровь открыли тебе это, но Отец Мой, сущий на небесах», что означает: это понимание ты получил не от земли, не от своего духа, но от Духа Божия. Своим свидетельством Петр, познав это, оказывается там, где Мессия находится самим Своим бытием. Но тут же выясняется, как трудно там быть. Спустя одно мгновение Иисус говорит о страдании, и тут Петр пытается удержать Его: «Да не будет этого с Тобою», так что Господь, резко «обратившись», отталкивает его: «Отойди от Меня, сатана! ты мне соблазн; потому что думаешь не о том, что Божие, но что человеческое». Тут Петр вновь становится самим собой и больше не узнает Мессии (Мф 18.13-23).

Как потрясает, что Иисус только теперь, «восхотев» идти в Иерусалим (Лк 9.51), говорит открыто о своей сущности – и даже тут заканчивает строгим повелением не говорить никому, что Он Мессия. Сама Благая Весть просто-напросто и состоит в том, что Он Мессия – и тем не менее Он долгое время вообще не упоминает об этом. Первые, кто узнает Его, – это бесы. Несчастные люди, в которых действует злая неземная сила, ощущают присутствие Того, Кто явился из иного мира. Они знают про пришествие, посланничество, приближающееся искупление. Иисус же с угрозой запрещает им говорить об этом (Мф 12.16). Затем народ, с его инстинктом видеть глубже образованных, смутно угадывает правду о Нем. Но Он ему не доверяется. Почему? Почему Он не скажет прямо: «Это Я»? Почему не отзывается, когда они заговаривают с Ним об этом? Потому, что Он знает, что не найдет в них отклика. Они действительно ожидают Мессию, но Мессию земного царства. Это действительно должно быть религиозное царство, теократия, но оно должно означать увековечение Ветхого Союза, а не заключение Нового, небесного. Иисус знает, что как только прозвучит слово «Мессия», Его поймут в этом смысле и опутают сетями обмана. Поэтому Он молчит и старается сначала обратить сердца, чтобы они раскрылись для приятия Нового. Но это не удается, и весть остается невысказанной. Она, подобно запечатанному письму, достигает темницы Иоанна, который спрашивает через своих учеников: «Ты ли Тот, Который должен прийти, или ожидать нам другого?» Ему Иисус отвечает словами пророчества: «Пойдите, скажите Иоанну, что слышите и видите: слепые прозревают и хромые ходят, прокаженные очищаются и глухие слышат, мертвые воскресают и нищие благовествуют. И блажен, кто не соблазнится о Мне» (Мф 11.4– 6). Иоанн, живущий духом пророков, распознает истину. В таком же запечатанном виде Иисус доверяет Весть Своим ученикам, запрещая разглашать ее.