Господь да благословит решение мое ( Император Николай II во главе действующей армии и заговор генералов)

С гибелью линкора связано еще одно интересное обстоятельство, рассказанное адмиралом Бубновым, которое прекрасно свидетельствует о благотворной роли Николая II как руководителя. "Гибель "Императрицы Марии", - писал адмирал Бубнов, - глубоко потрясла А.В. Колчака. Со свойственным ему возвышенным пониманием своего начальнического долга, он считал себя ответственным за все, что происходило на флоте под его командой [...]. Он замкнулся в себе, перестал есть, ни с кем не говорил, так что окружающие начали бояться за его рассудок. Узнав об этом, Государь приказал мне тотчас же отправиться в Севастополь и передать А.В. Колчаку, что он никакой вины за ним в гибели "Императрицы Марии" не видит, относится к нему с неизменным благоволением и повелевает ему спокойно продолжать свое командование. Прибыв в Севастополь, я застал в штабе подавленное настроение и тревогу за состояние адмирала, которое теперь начало выражаться в крайнем раздражении и гневе. Хотя я и был близок к А.В. Колчаку, но, признаюсь, не без опасения пошел в его адмиральское помещение; однако, переданные мною ему милостивые слова Государя возымели действие, и после продолжительной дружеской беседы он совсем пришел в себя, так что в дальнейшем все вошло в свою колею"{387}.

Наступил конец 1916 года. В.Н. Воейков вспоминал: "1-го декабря 1916 года Государь Император обратился к Армии и Флоту с приказом, которым подтвердил намерение бороться до восстановления этнографических границ, достижения обладания Царьградом и создания свободной Польши из трех ее частей. Таким образом, были обнародованы находившиеся до тех пор в руках дипломатов переговоры о присоединении, по окончании войны, к России Константинополя и проливов. Англия воленсноленс подписала это соглашение; но, так как вопрос о Константинополе и проливах составлял ее больное место, она усилила поддержку русских революционных деятелей через своего посла, почетного гражданина первопрестольной столицы России - сэра Дж. Бьюкенена"{388}.

Февральская революция положила конец планам Босфорской операции. Временное правительство, в лице Милюкова, много об этом говорило, но ничего не смогло предпринять, из-за полной политизации флота и нежелания его воевать. Великая мечта России, которая была так близка к воплощению, снова стала недосягаемой.

А. Керсновский писал по этому поводу: "Величайший грех был совершен весною 1915 года, когда Ставка отказалась от овладения Константинополем, предпочитая ему Дрыщув и погубив без всякой пользы десантные войска на Сане и Днестре. Вывод из строя Турции предотвратил бы удушение России. Овладение Царьградом свело бы на нет ту деморализацию, которая охватила все слои общества к осени, как следствие катастрофического, непродуманного и неорганизованного отступления, проведенного Ставкой под знаком "Ни шагу назад!" Один лишь Император Николай Александрович чувствовал стратегию. Он знал, что великодержавные интересы России не удовлетворит ни взятие какого-либо "посада Дрыщува", ни удержание какой-нибудь "высоты 661". Ключ к выигрышу войны находился на Босфоре. Государь настаивал на спасительной для России десантной операции, но добровольно уступив свою власть над армией слепорожденным военачальникам, не был ими понят"{389}.

Часть 3.

Революция генерал-адъютантов

Глава 1.

Объединенный заговор против Николая II

Императора Николая II часто осуждают за то, что, оставив столицу и отправившись в Могилев, он оставил ненадежный и бесконтрольный тыл, который и стал причиной революции. Утверждают также, что, уехав в Ставку, Николай II должен был бы оставить в Петрограде надежного "диктатора", железной рукой давившего бы смуту, пока Царь руководил организацией отпору врагу. В этих утверждениях, наверное, есть своя доля истины. Наверное, лучше было бы, если бы Царь находился в столице и руководил общим управлением государства, а на фронте смелые и опытные генералы били зарвавшихся немцев. Наверное, было бы замечательно, если бы в Петрограде боевой верный генерал, или верноподданный энергичный министр, обеспечивали бы безопасность тыла. Но в том-то и дело, что энергичные, верноподданные и просто порядочные люди стали большой редкостью в верхушке российского общества.